Причина смерти - Патрисия Корнуэлл Страница 21

Я повернулась на бок, натянула повыше одеяло и тут же услышала тихие шаги. Люси опустилась на край моей кровати.

— Доброе утро, моя самая любимая племянница, — пробормотала я.

— Я у тебя единственная племянница, — ответила она, как говорила всегда, — это был наш ритуал.

— И как ты узнала, что это я?

— Это было нетрудно. Ты лучше, чем кто-то еще — ему бы не поздоровилось.

— Принесла тебе кофе.

— Ты — ангел.

— Мне все так и говорят.

Она наклонилась, обняла меня, и я уловила запах английского мыла, которое положила в ее ванную. Я ощутила ее силу, упругую твердость тела и неожиданно почувствовала себя старой.

— С тобой я кажусь себе развалиной. — Я перекатилась на спину, положила руку под голову.

— Почему ты так говоришь? — Она озадаченно посмотрела на меня.

— Потому что теперь не пройду даже Желтую кирпичную дорогу, [15]— ответила я, имея в виду полосу препятствий в Академии.

— Никогда не слышала, чтобы для кого-то это было легко.

— Для тебя — да.

— Ну, теперь — да, — неуверенно произнесла Люси. Она помолчала, потом со вздохом добавила: — Знаешь, я так разозлилась, когда Академия решила отослать меня на месяц в университет. А теперь думаю: может, оно и к лучшему. Я могу работать в лаборатории, ездить на велосипеде и бегать по утрам по кампусу, как нормальный человек.

Нормальным человеком Люси не была и никогда уже не будет. Я давно и на самых печальных примерах убедилась, что люди с таким высоким IQ, как у нее, отличаются от других так же, как душевнобольные от психически здоровых людей. Она смотрела в окно на блестящий на солнце снег. Ее волосы в робком утреннем свете отливали розовым золотом, и я уже не в первый раз подивилась тому, что имею отношение к такой красоте.

— Наверно, и от Квантико отдохнуть тоже будет нелишним. — Люси помолчала, а потом с серьезным лицом повернулась ко мне. — Тетя Кей, я должна кое-что тебе сказать. Не уверена, что ты захочешь это слушать. Я бы рассказала вчера, если бы здесь не было Марино.

— Говори. Я тебя слушаю. — Я мгновенно напряглась.

Она снова помолчала.

— Думаю, ты тем более должна это знать, что сегодня встречаешься с Уэсли. В Бюро поговаривают, что они с Конни расстались.

Я не знала, что сказать.

— Не могу утверждать, что так оно и есть, — продолжала Люси, — но кое-что об этом слышала. И это «кое-что» касается тебя.

— Почему это должно меня касаться? — тут же спросила я.

— Ох, перестань. — Она посмотрела мне в глаза. — Разговоры начались уже тогда, когда ты только начала работать с ним. Некоторые агенты считают, что ты только поэтому и согласилась быть консультантом. Ну, знаешь, чтобы быть с ним рядом, ездить с ним.

— Это абсолютная неправда, — рассердилась я, садясь в постели. — Я согласилась поработать консультантом-медэкспертом, потому что директор попросил об этом Бентона, который, в свою очередь, попросил об этом меня. Было именно так, а не наоборот. Я помогаю в расследованиях, оказывая услугу ФБР и…

— Тетя Кей, — перебила меня Люси, — ты вовсе не обязана в чем-то оправдываться.

Но меня было уже не остановить.

— Это возмутительно, что люди говорят такие вещи. Я никогда не смешивала дружеские отношения с профессиональными.

Люси немного помолчала, потом покачала головой.

— Речь идет не просто о дружбе.

— Мы с Бентоном очень хорошие друзья.

— Не просто друзья.

— В данный момент — да, просто друзья. И тебя это, кстати, не касается!

Люси вспыхнула и встала с кровати.

— Тебе не за что злиться на меня.

Она ждала ответа, но я молчала, потому что едва сдерживала слезы.

— Я лишь передаю тебе то, что слышала сама, чтобы для тебя не стало сюрпризом, когда ты услышишь это от других.

Я опять ничего не сказала, и она повернулась к двери.

— Подожди. — Я удержала ее за руку. — Я не злюсь на тебя. Постарайся понять. Пожалуйста. Это естественная реакция на то, что мне приходится слышать. Думаю, ты сама чувствуешь то же самое.

Люси отстранилась.

— А почему ты думаешь, что я никак не реагировала, когда слышала что-то такое?

Она выбежала из комнаты, а я с отчаянием подумала, что моя племянница — самый трудный для общения человек из всех моих знакомых. Мы схватывались и спорили постоянно, и она никогда не смягчалась, не убедившись, что я получила, по ее мнению, по заслугам. Как же это несправедливо, с горечью подумала я, спуская ноги на пол.

Я провела ладонью по волосам — день обещал быть нелегким. Настроения не добавляли и мои ночные сны, полузабытые, стершиеся, но оставившие странное, неприятное ощущение. Я смутно помнила воду и каких-то грубых, жестоких людей. Помнила, что у меня не ладилась работа и что мне было страшно. Я приняла душ, накинула халат, сунула ноги в шлепанцы, а когда вышла, Марино и Люси, уже полностью одетая, сидели в кухне.

— Доброе утро, — сказала я, словно ни с кем из них сегодня еще и не виделась.

— Привет. Да уж, доброе. — Марино выглядел так, словно не спал всю ночь и теперь ненавидел весь мир.

Я пододвинула стул и подсела к маленькому кухонному столику. Солнце поднялось уже высоко, и снег как будто пылал в его лучах.

— Что случилось? — спросила я, не выдержав молчания.

— Помнишь те вчерашние отпечатки у стены?

— Конечно.

— Ну так вот, теперь их стало еще больше. — Марино поставил чашку. — Только теперь следы ведут к нашим машинам, и оставлены они ботинками с подошвой «вибрам». И знаешь что, док? — Я сжалась от страха, ожидая чего-то плохого. — Никто из нас никуда сегодня не уедет, пока сюда не доберется тягач.

Я промолчала.

— Кто-то проколол покрышки. — Люси восприняла новость с каменным лицом. — Все до единой. Чем-то с широким лезвием. То ли большим ножом, то ли мачете. Ясно одно, — продолжал он, — никакой это не сосед и не ночной дайвер. Думаю, мы имеем дело с человеком, который четко выполнял поставленную задачу. Мы его спугнули, он убрался отсюда, но потом вернулся. Он или кто-то другой.

Я взяла кофе.

— Сколько времени потребует ремонт?

— Думаю, что сегодня на это рассчитывать невозможно. Ни тебе, ни Люси.

— Но нужно что-то сделать, — сухо заявила я. — Мы должны уехать отсюда. Надо осмотреть дом Эддингса. К тому же оставаться здесь просто опасно.