Под покровом тьмы - Джеймс Гриппандо Страница 21

Телефон звонил без перерыва. Словно сначала все дружно решили дать Энди несколько дней, чтобы оправиться от субботнего супружеского бедствия, а вот ко вторнику пауза закончилась. Казалось, внезапно весь мир вспомнил об Энди. Звонили друзья. Звонил отец. Звонила мать. Несколько раз.

– Мама, я правда в порядке. – Голос Энди был напряжен. Она все время косилась на заваленный бумагами стол.

– Ты уверена?

– Да, уверена. Честно говоря, я была так занята, что у меня даже не было времени думать о Рике.

Мать помедлила, словно ее заботило совсем не благополучие Энди.

– Что случилось, мама?

– Энди, почему ты пошла на церемонию?

– Что?

– Если ты знала, что он изменил тебе, надо было просто все отменить. Люди не оказались бы в неудобном положении.

– Рик заслужил это.

– Я говорю не о нем. Это поставило в неудобное положение нашу семью.

– Вот так так… Мама, прости, что испортила тебе день.

– Не надо, Энди. Твоя сестра совершила ужасную ошибку и сразу же попросила прощения.

– Линда поторопилась выбраться из кровати Рика, чтобы рассказать мне, как трахнула его.

– Энди!

– Это правда. Только поэтому она постучалась ко мне посреди ночи, выпрашивая так называемое прощение. Она ненавидит меня. И всегда ненавидела. Ты что думала, если заставишь меня сделать ее подружкой на свадьбе, она внезапно полюбит приемную сестру?

– Тебе следовало бы выказать больше уважения к гостям.

– Я рассердилась.

– Это было жестоко.

– Жестоко? Неужели мне нельзя насладиться мгновением? Может, ты бы справилась с ситуацией по-другому. Но мне так легче. Я такая. Мне надо отомстить.

– Это не очень-то по-христиански.

Упоминание христианских ценностей обычно приводило Энди в ярость. Всю жизнь, когда она себя плохо вела, мать объясняла это тем, что Энди – приемный ребенок и наполовину индианка.

Раздался стук. Дверь приоткрылась на фут, и в кабинет заглянула Виктория:

– Есть новости.

Энди прикрыла микрофон ладонью, чтобы Сантос не узнала, с кем она говорит.

– Мне надо идти, – пробормотала она в трубку.

– Мы не закончили, – ответила мать.

– Тогда, пожалуйста, подожди на линии. – Энди нажала на кнопку, обрывая протест матери, и жестом пригласила Викторию войти.

– Мы получили весточку от человека, который вполне может быть убийцей.

Энди задумалась.

– Какую весточку?

– Электронная почта из какого-то копировального бюро в Сиэтле, где можно арендовать компьютер на час и послать по Интернету все, что хочешь.

– Он прислал письмо по электронной почте?

– На самом деле фотографии. На них явно наша неизвестная. И еще живая. Выглядит, впрочем, она так, что вряд ли прожила долго после этих съемок. Очень слаба, явно избита. На шее тоже жуткие синяки, что говорит о лигатурном удушении – с перетяжкой кровеносных сосудов.

– Вы уверены, что она была жива?

– Бесспорно. Стоит присмотреться к ее глазам, и становится ясно, что она смотрит прямо на убийцу.

Энди умолкла.

– Как вы получили фотографии?

– Прислало миннеаполисское отделение.

– Он послал письмо в отделение ФБР в Миннеаполисе?

– Нет. В Центр по защите жертв пыток, который расположен в Миннеаполисе. А те связались с ФБР.

– Это центр для жертв пыток? – спросила Энди.

– Да, довольно серьезная организация. Несколько очень квалифицированных психотерапевтов. Туда приезжают люди, которых пытали в государственных застенках, со всего мира за лечением и советами.

– Так, может, он намекает, что у его убийств какая-то политическая подоплека?