Водоворот - Фруде Гранхус Страница 21

– Вы кажетесь довольно жесткой.

– Так и есть.

– Достаточно жесткой, чтобы пожелать зла отцу ребенка?

– Я не имею к этому отношения. Но вы не можете запретить мне радоваться, что с ним что-то произошло. Я рада, что он не умер, но, по мне, он получил по заслугам.

Рино ушел от Ренаты Оверлид с чувством, что она призналась в соучастии в преступлении, хотя ее уверения в обратном казались убедительными. Женщина была чересчур ожесточенной, что-то подсказывало ему, что накопившуюся за столько лет обиду загладить не так просто.

По дороге домой инспектор проворачивал в голове разговор, искал зацепку, которая подтвердит его ощущение, но, увидев в кустах роз возле дома велосипед Иоакима, отложил самокопание до лучших времен. В защиту Иоакима надо было сказать, что за кустами все лето никто не следил. А иначе подобную парковку можно было бы принять за молчаливый протест сына против отсутствующих навыков садоводства у отца. Но сейчас, похоже, накопившиеся эмоции все-таки вырвались наружу.

– Иоаким! Там в кустах тебя велосипед зовет!

Никто не отозвался. В комнате мальчика на втором этаже гремел бас, от этого звука дрожали перекрытия, а весь дом вибрировал в такт музыке. Ради приличия, ведь он входил в комнату подростка, Рино постучал в дверь. Но мальчик вряд ли услышал бы его даже, если бы он распилил ее электропилой. К счастью, дверь была открыта, и слегка удивленный Иоаким приглушил музыку.

– Господи! Разве ты не знаешь, что уже при ста пятидесяти децибелах у Олине Гундерсен случается недержание?

– А кто это?

– Бедная женщина на том конце города.

– Че?

– Забудь. Я нашел велосипед.

– Угу.

– Чего это вдруг ты так паркуешься?

– Торопился.

– Так уж торопился?

– Sorry.

Рино стоял в дверях. Иоаким теребил пульт, очевидно, пытаясь не встречаться с отцом глазами. Рино понял, что сыну стыдно.

– Все нормально?

Мальчик кивнул.

– Давай-ка, Иоаким, мы поставим с тобой «Aerosmith» ^[7] и поболтаем, а?

– Ну нет. Только не «Aerosmith».

– Ок. Компромисс. «City Boy» ^[8]. Обещаю, тебе понравится.

Иоаким закатил глаза, но Рино расценил молчаливый протест как одобрение, зашел в свой кабинет и достал альбом «The day the Earth got fire» ^[9].

– По-моему, подходящая музыка.

Иоаким взглянул на него испепеляющим взглядом, но ничего не сказал.

– Лол Мэйсон – бог вокала. Только послушай.

– Может, и хорошо, если б земля сгорела, – вздохнул Иоаким, когда из колонок полился помпезный припев полуфальцетом, – тогда тебе и твоим приятелям из восьмидесятых пришлось бы поискать себе другую планету.

– Здорово, правда?

– Отвратительно.

– Ладно. Ну и что стряслось?

– Стряслось? – Иоаким опять прятал глаза.

– Все дело в этом психологе?

Мальчик пожал плечами.

– Мама всего лишь немного волнуется.

Молчание.

– Она считает, ты думаешь не о том, о чем нужно.

Сын сменил позу, пытаясь сильнее отвернуться от отца.

– Давай об этом поговорим. Втроем.

– Плевать мне на этого психа.

– Ладно. Главное, чтобы тебе на нас было не плевать.

– Кстати, музыка твоя – дерьмо.

Иоаким уменьшил звук почти до минимума.

– Может, момент неправильный.

Опять молчание.

– Послушай, Иоаким. Может, все довольно просто, нужно только вести себя по обстоятельствам.

– Что?

– Ну, как дома. Вот ты приходишь домой, ставишь велосипед у дерева, и все. И я так же: снимаю носки и бросаю их в шкаф. Но не на работе, там я должен носить маску полицейского. Понимаешь? Так же и с тобой. В школе хотят, чтобы ты слушал, что говорит учитель.

– Они несут чушь.

– Не всегда.

– В девяноста процентах.

– Ну вот ты и отсеял наименее важное. Сосредоточься на оставшихся десяти процентах.

Иоаким не смог сдержать ухмылку:

– Ладно.

– По рукам? Я заберу с собой диск «City Boys», а ты завтра честно попробуешь.

– Вот это я называю выгодной сделкой.

Иоаким нажал кнопку «Стоп» на пульте.

– Нужно было дать им шанс. Это тематический альбом. О падении Земли.

– Расскажи лучше, чем все закончилось. Кто-нибудь уцелел или все откинулись?

Казалось, слова Иоакима имеют двойное значение.

– Честно говоря, не помню.

Подсознание изо всех сил стучалось к нему, но Рино никак не удавалось понять его сигналы.

Лишь позже, когда он готовил еду, которую Хелена называл «ужином лентяев», до него дошло, что именно поймало его подсознание. Он отложил лопатку и схватил мобильный телефон.

– Да? – голос коллеги звучал устало.

– Танцуй, Томас!

– Что случилось?

– Я знаю, что значит «Б. Д.»!