Не доверяй мне секреты - Джулия Корбин Страница 20

Сегодня утром у нас визит – мы ждем Софи, патронажную сестру психиатрического отделения поселковой клиники, поэтому на работу ни Пол, ни я не идем. Пол сидит в своем кабинете, проверяет работы студентов, я на кухне жарю оладьи, любимое кушанье Эда. Это дает ощущение занятости. Но не вполне. Никак не могу забыть вчерашний день, ужасный ланч в Эдинбурге, Орлу с ее откровениями. Значит, она хочет стать монашенкой. Кто бы мог подумать?! Орла решила принять обет, постричься! В подростковом возрасте она не только отличалась совершенным равнодушием к религии, но всегда была задирой и хулиганкой, лгуньей, обманщицей и плутовкой. В ней никогда не было ни тонкой чувствительности, ни смирения, и, оглядываясь назад, я сама поражаюсь, как это я могла оставаться ее подругой столь долго.

Никак не могу забыть ее прощальное условие: десять дней. У меня десять дней, чтобы объяснить Полу, как на самом деле умерла Роза, иначе явится Орла и сама это сделает. Но я представить не могу, как можно ему рассказать про такое, и с ума схожу от тревоги. В душе теплится робкая надежда, что она передумает и не нужно будет ее переубеждать. До нашей вчерашней встречи она не знала, что я вышла замуж за отца Розы. И этот факт должен заставить ее передумать. Я в такой ситуации обязательно передумала бы. Но это слишком оптимистическая позиция. Гораздо верней будет пессимистическая: я не Орла. И когда она рассуждала о совести и покаянии, на лице ее было написано нечто совсем другое, и тон голоса подтверждал это. А когда я ушла, она самодовольно ухмылялась. Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Стараюсь сосредоточиться на позитивном: вчера вечером мы с Эллой сблизились, чего уже давно не было. И выяснилось, что они с Джеми еще не успели зайти так далеко, чтобы заниматься сексом, просто она беспокоилась, что это может случиться, и решила позаботиться заранее. Они собирались использовать «двойной голландский» метод: презервативы и пилюли. Она советовалась с врачом, тот рассказал ей о побочных эффектах этих таблеток. Она принимает их еще всего только две недели и рассказывала об этом с легкой печалью в глазах.

– Мама, скажи, ведь я не очень легкомысленная, правда? – спросила она.

– Мне нравится, что ты со мной так откровенна, – отозвалась я, и мы с ней рассмеялись, прямо как две самые близкие подруги.

Я сама не ожидала, что у нас так получится, слава богу. Не думаю, что это продлится долго, но мне все время хочется вспоминать о вчерашнем вечере, с удовольствием смаковать каждое произнесенное слово и радоваться, что в кои-то веки мне удалось взять правильный тон с дочерью. Но эта радость омрачается иными мыслями, разумеется об Орле. Я понимаю, что не так надо было вести себя с ней, а я не сдержалась, стала орать, выскочила из ресторана как дура – этого нельзя было делать. И вот теперь ситуация зависла в состоянии тревожной неопределенности.

Гляжу в кухонное окно: там Эд занимается прополкой клумбы. Стоит на коленях, подложив циновку, время от времени перенося вес с одной ноги на другую. У него артрит, больные суставы, и я понимаю, что работа в саду дается ему нелегко, он страдает от боли, но упорно ковыряется в земле – Эд обожает это занятие.

– Не могу же я часами сидеть в кресле и ничего не делать, – говорит он. – Может, я и больной, но не совсем же развалина.

Я восхищаюсь его мужеством, его исключительным упорством. Его принцип: «Каждый день и не спеша», – и сейчас у него, похоже, как раз такой хороший день.

На кухне появляется Пол и начинает возиться с тостером.

– Элла говорит, он сломался.

– Сигнализатор дыма сработал, когда ты прогуливал Мерфи, но я думаю, он просто заблокирован, – сообщаю ему. – Она вечно сует туда эти толстые булочки к чаю.

Он несет тостер к черному ходу, переворачивает над мусорным ведром и трясет, высыпая крошки. Я наблюдаю, забыв про свои оладьи. Он на двенадцать лет старше меня, но не могу сказать, что между нами заметна разница в возрасте, ну, разве что росли мы, увлекаясь разными стилями музыки и группами. Но для нас это никогда не было проблемой. Как и у многих других, в семейной жизни у нас бывало всякое, но, несмотря ни на что, я ни минуты не сомневалась и не сомневаюсь в том, что люблю его, что, выйдя за него, я сделала правильный выбор.

Муж ставит тостер на место, и я беру его за руки:

– Слушай, а почему бы нам не отправиться в Австралию пораньше? Прямо сейчас. В выходные, а?

Он смеется:

– Но я же еще не получил согласия из университета.

– Неужели ты думаешь, что тебя могут завернуть? Твое заявление – просто формальность.

Он снова смеется:

– Давай не будем педалировать, родная. Да и куда нам спешить?

– При чем здесь спешить? Просто сделаем это спонтанно, сорвемся с места и…

Я продолжаю настаивать. Мне вдруг приходит в голову, что это самое простое и верное решение. Вряд ли Орла помчится за нами в Австралию.

– Но у девочек еще школа. И Элла… должна же она потрясти всех нас в роли Джульетты.

– Да не думаю, что она станет сильно возражать. И завтра у них день рождения, вечеринка. Успеют попрощаться со всеми друзьями. – Я крепко обнимаю его, потом немного отстраняюсь, заглядываю в лицо. – Ты только подумай! Воплотятся все наши планы, все, о чем мы с тобой мечтали.