Лазутчики - Лоренсо Сильва Страница 20

Раздался звук, словно порвалась мокрая картонная коробка. Руки Винни взметнулись вверх, он выронил фонарь и что-то нечленораздельно заорал. Было слышно, как под ногами у него еще что-то затрещало.

Бэленджер метнулся к открытой двери и рыбкой кинулся на пол перед входом в номер. От резкого движения его шлем соскочил, громко ударился об пол, и теперь фонарь светил неизвестно куда. Но Бэленджер смог схватиться за рюкзак Винни, который, к счастью, зацепился за край дыры в полу.

Винни громко застонал.

Сломанные доски продолжали трещать, Винни проваливался все глубже. Бэленджер изо всех сил цеплялся за материю рюкзака, но чувствовал, что тяжесть падавшего тела Винни стягивает в дыру и его самого.

— Скрести руки на груди! — в голос крикнул Бэленджер. — Сильнее! Держи рюкзак! Не дай лямкам соскочить!

Винни, уже терявший голову от страха, поспешно выполнил команду. Бэленджер чувствовал, что молодой человек весь дрожит, и ощущал усилие, с которым Винни вцепился в ремни.

Внизу что-то громко затрещало. Фонарь на шлеме Винни как раз вовремя осветил комнату, в которую тот столь неосмотрительно вошел. Прогнивший пол превратился в зияющий кратер. Грохотало бюро, которое провалилось и разбилось на полу нижнего этажа. Удар проломил пол на третьем этаже, и стоявшая внизу мебель поползла по наклонившемуся полу к краю дыры, чтобы обрушиться еще ниже.

Бэленджер почувствовал, что пол под его грудью начал оседать. Его тело поползло вперед.

— Боб! — позвал он профессора, разом забыв о светских манерах. — Сюда! Держи меня за ноги! Не то я тоже свалюсь!

Он услышал торопливые тяжелые шаги профессора и почувствовал, как толстые пальцы крепко обхватили лодыжки, пытаясь удержать его.

Винни непрерывно дергался, размахивал ногами, пытаясь найти какую-нибудь опору. Вот звук рвущегося картона раздался вновь — это сломалась еще одна прогнившая насквозь доска. Винни провалился еще ниже. Руки Бэленджера опустились в темную расширяющуюся дыру. Оттуда шел резкий запах сырости и плесени.

— Не двигайся! — заорал Бэленджер. — Ради бога, перестань дергаться!

— Я падаю! Я падаю!

Теперь в отсвете луча фонарика Винни вырисовалась кровать с четырьмя резными столбиками. Она немного проползла, затем пол под нею провалился, кровать рухнула вниз, в темноту, и разбилась.

Под тяжестью продолжавшего брыкаться Винни Бэленджер подползал все ближе к зиявшей дыре.

— Боб, держи крепче! Я чувствую, что твои руки соскальзывают!

— Я пытаюсь! Сил не хватает!

— Навались на мои ноги!

— Что?

— На мои ноги! Навались на них, черт возьми! Твой вес удержит меня!

Бэленджер почувствовал, как на его ноги обрушилась большая тяжесть. Он даже содрогнулся от боли, но по крайней мере теперь он уже не сползал навстречу гибели. Свет от налобного фонаря со шлема профессора светил мимо него, озаряя дыру. Оттуда торчала только голова Винни. А голова Бэленджера уже нависла над краем отверстия.

— Винни, послушай меня! Я могу тебя вытащить! — громко произнес Бэленджер.

— Боже, я очень надеюсь на это.

— Перестань дергаться! От этого делается только хуже!

— Перестань дергаться! — приказал Винни самому себе, очевидно, рассчитывая, что это поможет ему успокоиться.

— Сосчитай от ста до единицы. Задом наперед.

— Какого чер...

— Делай, что я говорю. Сосредоточься на цифрах. Сто. Девяносто девять. Девяносто восемь. Ну, давай! Девяносто семь.

— Девяносто шесть. Девяносто пять. Девяносто четыре.

Винни медленно, хрипло дышал, но его тело перестало дергаться.

— Отлично, — сказал Бэленджер, чувствуя, как его руки начинают болеть от усилия. — А сейчас я разверну тебя, чтобы ты оказался лицом ко мне.

Бэленджер сдвинул обе руки влево, заставив Винни повернуться боком к нему. Теперь основная тяжесть приходилась на левую руку Бэленджера. Ему было необходимо наклониться еще дальше в яму, чтобы правая рука обрела упор и снова включилась в работу. Несмотря на царивший в заброшенном здании отеля холод, у него на лице выступил обильный пот.

— Вот, я повернул тебя насколько можно! — От мышечного усилия Бэленджер намертво стискивал зубы, и ему было очень трудно говорить. В глубине ямы его голосу отзывалось гулкое эхо.

— Не урони меня, — сказал Винни.

— Обещаю. — Бэленджер чувствовал, что не сможет долго удерживать в руках рюкзак. — Видишь мою левую руку?

— Да. — Голос Винни ощутимо дрожал.

Бэленджер внимательно смотрел, каким образом Винни сложил руки, вцепившиеся в лямки рюкзака. Кисть правой руки Винни была прижата к его левому плечу.

— Подними правую руку. Схватись за мою левую руку. Она как раз над твоим плечом.

— Не могу, — уверенно произнес Винни. — Я упаду.

Бэленджер напряг все силы, чтобы не дать рюкзаку выскользнуть из уставших пальцев.

— Нет. Ты не упадешь. Давай сделаем по-другому. — Он очень тщательно подбирал слова и следил за тем, чтобы не сказать: «попробуем» или «попытаемся». «Попробуем» подразумевает слабость. Попытка предполагает возможную неудачу. В такой ситуации каждое слово должно являться командой, не оставляющей ни малейшего сомнения в положительном результате. — Продолжай прижимать правую руку к левому плечу. Но немного подвинь ее к шее. Лямки никуда не денутся.

— Страшно, — откровенно признался Винни.

— Мы уже почти все сделали. Теперь поступай так, как я говорю. — Руки Бэленджера болели уже нестерпимо. Ноги под тяжестью навалившегося толстяка-профессора начали неметь. — Слушай меня внимательно. Пододвинь правую руку по плечу к шее.

Винни повиновался.

— Чувствуешь мою левую руку?

— Да. — Голос Винни все так же дрожал.

— Медленно поворачивайся всем телом. Двигай руку дальше, пока не коснешься моей руки.

— Я...

— Делай, что говорят! Ты уже, можно считать, вылез!

Бэленджер почувствовал, как тело Винни медленно повернулось налево. Он понимал, что руки не смогут долго выдерживать такое страшное напряжение.

— Есть, — почти беззвучно выговорил Винни.