Заговор Кассандры - Роберт Ладлэм Страница 20

В 7.36 утра по хьюстонскому времени Адам Трелор поднялся на борт лайнера компании “Бритиш Эйруэйз”, выполнявшего беспосадочный перелет через Северный полюс в лондонский аэропорт Хитроу. После приземления его проводили в транзитный зал. На правах пассажира первого класса Трелор воспользовался услугами массажистки, наскоро принял душ и надел свежевыглаженный костюм, который ему принес служащий аэровокзала, потом прошел к выходу номер 69 и занял место в первом салоне другого самолета той же компании до Москвы. Спустя двадцать восемь часов после начала путешествия Трелор благополучно миновал пункты таможенного и пограничного контроля.

Трелор неукоснительно придерживался расписания, которое они составили вместе с Ридом. После того как таксист высадил его у отеля “Никко”, по ту сторону Москва-реки от Кремля, он зарегистрировался и, дав носильщику щедрые чаевые, велел доставить вещи в свой номер. Потом он вышел из отеля, сел в другое такси и поехал на кладбище на проспекте Михальчука. Пожилая женщина, торговавшая цветами у ворот, была донельзя изумлена, получив за увядший букетик двадцать американских долларов. Трелор направился к рядам относительно свежих могил, протянувшимся под березами. Он положил цветы у подножия православного креста, под которым покоилась его мать, Хелен Трелор, в девичестве Елена Станиславовна Бунина.

Когда Адам подавал заявление на должность главного врача отряда астронавтов, работники ФБР выяснили, что его мать родилась в России. Однако это обстоятельство никого не встревожило. В условиях жесткой борьбы за кадры с частными корпорациями и клиниками, НАСА было лишь счастливо заполучить такого специалиста, как Трелор, который пришел в Агентство после пятнадцати лет работы в “Бауэр-Церматте”. Никому и в голову не пришло поинтересоваться, почему Трелор оставил свой пост в столь престижной фирме, вдобавок потеряв в жалованье почти двадцать процентов. Изучив блестящие рекомендации и послужной список Трелора, руководство НАСА велело службе безопасности завершить проверку как можно быстрее.

По окончании “холодной войны” границы России открылись нараспашку. Тысячи американцев отправились туда навестить своих родственников, которых зачастую знали лишь по фотографиям. Трелор тоже поехал в гости к матери, которая после развода вернулась в свою родную Москву. Следующие три года каждой весной он ездил к матери на неделю.

Два года назад Трелор сообщил своим руководителям в НАСА, что его мать смертельно больна раком. Начальство отнеслось к нему сочувственно и разрешило брать отпуск, как только потребуется. Верный и любящий сын, Трелор участил свои визиты в Москву до трех раз в год. Минувшей осенью Елена Бунина скончалась, и Трелор провел в России целый месяц, улаживая ее дела.

Трелор понимал, что ФБР не оставляет без внимания его поездки в Москву. Знал он и то, что, как всякая бюрократическая организация, федералы не поднимут тревогу, пока события не выходят за рамки установившейся и неизменной схемы. За годы поездок в Россию Трелор выработал именно такой распорядок и нарушал его только по веским причинам, которые не могли вызвать подозрений. Сегодня исполнилось шесть месяцев со дня смерти его матери, и было бы странно, если бы он не навестил ее могилу.

Возвращаясь на такси в отель, Трелор еще раз припомнил все свои действия. Такси из аэропорта, носильщик в отеле, женщина с цветами, другие таксисты — все они должны были запомнить его щедрость. Если Трелора будут проверять, его поведение представится ясным и логичным. С его стороны было вполне естественно перед возвращением в Штаты задержаться в Москве на несколько дней. Вот только, кроме осмотра достопримечательностей, у него имелись и иные планы.

Трелор вернулся в номер и проспал несколько часов. К тому времени, когда он проснулся, на город уже опустилась темнота. Он принял душ, побрился, надел свежий костюм и, закутавшись в теплое пальто, вышел на улицу.

Он шагал, отдавшись вольному течению мыслей. Сколь бы мучительными они ни были, Трелор не мог от них отделаться и ждал, пока они иссякнут сами собой.

Он чувствовал себя человеком, отмеченным каиновой печатью. Его одолевали низменные страсти, которыми он не мог управлять и которым был бессилен противиться. Именно они вынудили его пожертвовать карьерой в “Бауэр-Церматте”.

В своей предыдущей жизни Трелор был восходящей звездой отдела вирусологии фирмы. Он гордился уважением равных и наслаждался низкопоклонством нижестоящих — в особенности одного из них, черноглазого агнца, перед красотой которого он не сумел устоять. Однако агнец оказался козлищем. Он перешел к конкурентам “Бауэр-Церматта”, намереваясь скомпрометировать своего поклонника и подчинить воле новых хозяев.

Трелор не догадывался о расставленной для него ловушке; он не видел ничего, кроме прекрасных глаз своего любимца. Но ему довелось увидеть кое-что другое, когда представители соперничающей организации явились к нему в квартиру и показали порнографические видеофильмы, в которых он играл главную роль. Перед ним поставили жесткое условие: разоблачение либо сотрудничество. Поскольку исследования в “Бауэр-Церматте” велись на частной основе, каждый служащий подписывал четко сформулированный контракт, в котором содержались статьи о соблюдении норм морали и нравственности. Мучители Трелора несколько раз напомнили ему об этом, пока прокручивали кассеты. Они подвели Адама к мысли о том, что его выбор невелик: передавать сведения о разработках компании либо подвергнуться позорному увольнению. И, разумеется, разоблачением дело не кончалось. Вслед за скандалом в фирме его похождения должны были стать достоянием широкой публики. После общественного осмеяния — административные и, возможно, уголовные обвинения, которые навсегда лишат его возможности найти какую-либо работу по специальности.

Трелору дали на раздумья сорок восемь часов. Он отдал им первые сутки. Потом, ясно представив себе будущее, не сулившее ничего хорошего, он понял, что шантажисты переборщили. Они поставили его в положение, когда ему оставалось лишь бороться, поскольку все равно было нечего терять.

Занимая высокое положение в фирме, Трелор без труда добился личной встречи с самим Бауэром. Сидя в элегантном цюрихском офисе доктора, он повинился в своем грехе, объяснил, каким образом его шантажируют, и пообещал приложить все силы, чтобы избавиться от порока.