Опасная ложь - Меган Миранда Страница 20

– Это не я устроила. Видимо, мама поняла, что я сбежала.

– Так, может быть, она пошла тебя искать, – предположил он.

– Даже если представить, что это возможно, она бы, наверное, оставила записку. И зачем она отключила сигнализацию? – Меня будто душили. – Райан, она не смогла даже приехать в больницу после аварии. Что могло ее заставить выйти из дома?

Он мягко коснулся моего локтя:

– Может быть, она сначала кому-нибудь позвонила.

Я кивнула. Да. Жаль, что телефон не работал и нельзя было просто набрать последний номер. Придется звонить с мобильного. Но сначала надо проверить еще в одном месте. Не хотелось звонить Джен без стопроцентной уверенности. Я открыла дверь в коридоре прямо перед кухней и оказалась на лестнице в подвал. Мы очень редко туда спускались – наверху стояла дополнительная дверь на замке, которую поставили, когда я была маленькой, чтобы я случайно туда не спустилась. Чтобы оградить меня от темноты.

Подвал всегда внушал мне ужас. Темные углы, нет окон. Я представляла, как маму держали в таком подвале больше года, и никто не слышал ее криков. Представляла ожоги на ее плечах, как по мокрому полу на нее ползут пауки. Мы никогда не спускались в подвал в одиночку.

Там мама хранила мои детские вещи. Рисунки, поделки, младенческая одежда – все было упаковано в пластиковые контейнеры, подписанные несмываемым маркером. Наборы по химии и физике, которые мы использовали для домашних опытов, когда я была на домашнем обучении, – помню, как мы устроили вулкан на кухонной столешнице или как я плясала вокруг цветного дыма во дворе, а мама смотрела из окна и улыбалась.

– Мама? – крикнула я.

Может быть, она спускалась вниз, но поскользнулась и упала. Может быть, что-то искала. Может быть, она запаниковала – я пропала, сигнализация отключилась – и заперлась в подвале. Но свет не горел… Раньше я представляла, как из подвала ночью выползают чудища, и думала, что замок там стоит, чтобы они не выбрались. Я решила, что мама знает про чудищ, но не хочет меня пугать.

Глупость. Во-первых, замок работал с обеих сторон, чтобы случайно не закрыться изнутри. Во-вторых, маму никогда не волновало, напугает она меня или нет. Наоборот, она вырастила меня на страхах, научила меня искать их и находить. Жить с ними.

Проведя рукой по стене, я нашла выключатель и пошла вниз. Подвал так и не отделали, с потолка прямо на проводах свисали лампочки. Мы проверили между контейнерами, но мамы и след простыл. Еще одно место. Еще один шанс… Я стояла перед дальней стеной, всматриваясь в смутные очертания двери. Насколько мне было известно, это помещение много лет никто не открывал. В него вела обычная дверь, но она сливалась с рельефной каменной стеной. Рывком я открыла дверцу, похожую на ящик для рубильника, за которой скрывалась панель с цифрами, как у сейфа.

– Что это? – спросил Райан.

Комната страха.

– Еще одно помещение, – ответила я.

Только Джен называла его комнатой страха. Мама называла убежищем. Комната, где, что бы ни происходило в мире вокруг нас, мы всегда могли укрыться. Джен все перевернула и превратила ее в место, в которое заводит только паника. Раньше я относилась к этой комнате, как мама: как к последней надежде. Армированные стены, защищающие от стихийных бедствий, даже от торнадо. Огнестойкий слой краски, который продержится, пока не придет помощь. Радио, чтобы можно было узнать, что происходит снаружи, а также продукты, чтобы продержаться подольше. В этой комнате я должна была чувствовать себя в безопасности.

Но после того, как Джен спросила меня о комнате много лет спустя, мое отношение к этому месту совершенно изменилось, и я стала воспринимать его как нечто мрачное, отталкивающее и постыдное.

– Расскажи мне про комнату страха, Келси, – сказала она, сидя напротив меня. – Часто ли твоя мама там запирается?

– Не знаю, – ответила я, хотя отлично знала. – Редко. Очень редко. – Но тут же засомневалась, правильный ли это ответ.

– А тебя она туда с собой берет?

Тут я точно знала, что правду говорить небезопасно.

– Нет, – ответила я.

Мне было всего десять лет, но я уже узнала силу лжи. Джен улыбнулась.

Мама брала с собой карты, чтобы там поиграть. Однажды мы ужинали сублимированной едой и водой из пластиковых бутылок, расстелив на полу одеяла, как спальные мешки. Это было своего рода приключение, или так она сказала, а я поверила. Но еще это были учения. Если сработает сигнализация, по правилам я должна была сразу же бежать сюда. Несмотря ни на что. Так безопаснее всего.

Только два человека во всем мире знали код от замка. И не важно, сколько раз Джен говорила нам, что для нашей же безопасности нужен запасной план или мы должны куда-нибудь записать код: «Что, если вы запретесь изнутри и потеряете сознание? Как вас оттуда вытащить?»

По всей видимости, этот страх был несопоставим с альтернативой. Код знали только мы с мамой. «Он ничего не значит, поэтому его невозможно взломать», – сказала она. Насколько мне было известно, мама не бывала в этой комнате много лет – с тех пор, как в нашей жизни появилась Джен. Маме становилось лучше. Правда. Но. Если из-за короткого замыкания отключилась сигнализация и она почувствовала себя в опасности, то могла запереться в подвале, а затем и в комнате. Она могла сначала пойти за мной в мою комнату. Но у ее смелости были границы. Все логично. А когда мама меня не нашла, возможно, оставила входную дверь открытой, чтобы я могла войти.

Если мама в комнате страха, это шаг назад. Если мама в комнате страха, условия нашей жизни, возможно, пересмотрят. Если мама в комнате страха, это повод соврать. В животе у меня одновременно крутились надежда и ужас. Увидев панель с цифрами, Райан прищурился.

– Отвернись, – сказала я ему.

Не то чтобы я не доверяла Райану, но так бы хотела мама. Если она была там… И если она там, то у нас проблемы.