Ударивший Бога - Денис Захаров Страница 2

– Подожди! – крикнул Саша и в этот момент поймал взгляд журналиста. В нем не было страха, паники, смущения. Глаза самоубийцы горели таким нетерпением и интересом, словно он не сводил счеты с жизнью, а начинал удивительное путешествие. Этот радостный взгляд заставил Сашу остановиться. Еще никогда в жизни он не видел таких восторженных глаз. «Вот так и выглядит безумие», – подумал спасатель и, словно в замедленном кино, увидел, как человек сделал шаг вниз…

* * *

…Конечно, он упал не сразу. Задевая ветки деревьев, тело подпрыгивало и с хрустом опускалось на массивные кроны тополей. Было слышно, как ломаются ветки, а потом Шварц грузно упал на асфальт. Толпа вскрикнула. Кто-то упал в обморок. Зрелище было не из приятных. Тело журналиста еще содрогалось в конвульсиях, когда подбежал Саша. Пришлось пробираться сквозь толпу, обхватившую плотным кольцом место падения. Люди нехотя расступались, ведь каждому хотелось увидеть страшное зрелище. Ужас всегда найдет своего зрителя. Люди стояли и молча смотрели на упавшее тело, стараясь запомнить мелкие детали страшной картины, чтобы потом в красках расписать своим знакомым. Глаза любопытствующих хлопали, словно затворы фотокамер, навсегда фиксируя на пленке памяти миг трагической смерти человека. Саша опустился на колени и попытался приподнять Виктора, но тот еле слышно захрипел. Изо рта густой струйкой сочилась кровь. Толпа застыла. Странная тишина окутала место трагедии. Никто не кричал от ужаса, не бился в истерике. Люди безмолвно наблюдали, как угасает жизнь. Это трагическое зрелище обладало какой-то гипнотической силой, притягивая десятки глаз, с интересом следящих за агонией. И вдруг в этой звенящей тишине среди толпы нашелся человек, который цинично произнес:

– Ну, вот и встретился… с асфальтом! С такой-то высоты – нет, не выживет. Ему пора!

Саша поднял голову и увидел перед собой интеллигентного вида старичка, старомодно одетого.

Этот преклонных лет гражданин стоял в первом ряду и внимательно смотрел на умирающего Виктора. В руках он держал изящную тросточку, инкрустированную каким-то драгоценным камнем. Было в нем нечто странное, не похожее на облик современного горожанина. Его нахальная фраза не понравилась спасателю, но именно эта реплика вернула его к действительности, и он заорал во все горло:

– Разойтись! Почему посторонние на месте происшествия?

Из толпы вдруг выскочил бойкий милиционер, который начал силой разгонять зевак. Судя по погонам – лейтенант.

– Чего встали, расступись! Нечего смотреть. Уходите за ограждение! Немедленно! – кричал парень изо всех сил. Он испуганно поглядывал то на лужу крови, то на Сашу, продолжая при этом расталкивать прохожих. За пару минут он разогнал почти всю толпу и отдал приказ никого не пускать за ограждение.

Виктор едва дышал. Жизнь оставляла его, она ускользала так же быстро, как рассеивается дым от сигареты. Нелепая смерть!

– Зачем? Зачем ты прыгнул? – вслух повторял Ветров.

В ответ едва донеслось:

– Он… был здесь…

– Кто здесь был? Кто? Судья? – отчаянно кричал Саша, но ответа не последовало. Виктор умер прямо у него на руках.

Кровавое пятно разрасталось, превращаясь в лужу. Заполошный лейтенант бегал внутри оцепления и бросал недовольные взгляды на прохожих, которых с каждой минутой становилось все больше. Изредка он смотрел на Сашу, сидящего рядом с трупом, и это зрелище заставляло его нервничать еще больше. Было заметно, что он тоже видит такое впервые. Он набрался смелости и подошел к спасателю.

– Тебе плохо?

– Есть немного, – пытаясь встать с колен, ответил Ветров. Ноги сильно затекли, к тому же брюки насквозь пропитались кровью погибшего и неприятно липли к телу.

– Давай помогу, – предложил милиционер и за локти стал оттаскивать Сашу от трупа. – Ты, наверное, в первый раз на прыгуне?

Ветров утвердительно кивнул в ответ. Во рту пересохло, говорить было трудно.

– Меня Игорем зовут или просто Гарри, – представился милиционер. Лицо его было простым и добродушным. И как бы лейтенант ни пытался выглядеть суровым, было ясно, что он и сам напуган этой трагедией. Он вынул из бокового кармана маленькую фляжку.

– Выпей, поможет!

Ветров послушно сделал глоток и поморщился.

– Что это?

– Коньяк! – недоуменно ответил Игорь, нюхая пробку. – Хороший коньяк, армянский. Угостили.

– Видать, сэкономили на тебе, лейтенант, – Саша протянул руку для приветствия. – Ветров Саша, спасатель.

Они крепко пожали друг другу руки, и от этого обоим стало легче.

– Ну, вот и познакомились. Ты прости, что так вышло с этой толпой. У нас людей не хватает. Молодежь набираем, а они не мычат не телятся…

Ветров встал на ноги, качнулся, но Игорь вовремя подхватил его.

– Молодежь, говоришь, а тебе самому-то сколько лет?

– Двадцать восемь, – скромно ответил лейтенант и поинтересовался: – А ты с ним разговаривал? С самоубийцей? Там, наверху?

Саша снова посмотрел на труп Виктора. Из головы не шел разговор на крыше.

– Да. Пытался его отговорить. Не получилось… Прыгнул.

– Узнал, кто он?

– Похоже, душевнобольной. Мне он сказал, что работал журналистом в «Атас!».

– А фамилия?

– Кажется, Шварц. Следует проверить. Мог и псевдонимом назваться.

Послышался вой сирены. К оцеплению подъехала машина «Скорой помощи», из которой появились двое с черным пластиковым мешком. Игорь засуетился.

– Ладно, Ветров, мне еще протокол составлять, родственников этого прыгуна разыскивать, давай, до встречи.

Саша поблагодарил лейтенанта за помощь и побрел к своей машине. Коллеги внимательно смотрели на парня, ожидая, что Саша сам начнет рассказывать о происшествии на крыше, но он молчал. Его мысли были заняты совершенно другими вопросами. «Зачем Виктор бросился вниз? Кого он ждал?» В этой рядовой истории было много странного. И внутренний голос подсказывал ему, что трагедия имеет скрытый смысл, который еще предстоит разгадать.

* * *

Лена сидела на редакционной планерке, когда лежащий на столе мобильник завибрировал. Сотрудники с ужасом уставились на прыгающий по столу аппарат. В редакции популярной московской газеты все знали, как шеф не любит телефонные звонки во время совещаний.

– Встречи с главным редактором для того и существуют, – утверждал Петр Иванович, – чтобы встречаться со мной, отложив все остальные дела.

«Закон отключенного мобильника» одинаково действовал для всех, кто переступал порог кабинета шефа, даже для его любимчиков. Лена Белова была одной из них. А тут такая непростительная оплошность! Она не то что забыла его отключить, а демонстративно положила на самое видное место. Зачем она это сделала, не понимал никто. Даже сама Лена.