Отель «Петровский» - Альбина Нури Страница 2

Отрезав кусок колбасы, Рогов нарезал его на кусочки и положил в тарелку, налил в блюдце молока. Поставив угощение перед кошкой, он вспомнил про незапертую дверь и поспешил в коридор.

Особого беспокойства Рогов не испытывал, однако все же вздохнул с облегчением, когда повернул ключи в замках и набрал нужные цифры, включив сигнализацию.

– Вот теперь все в по… – начал было он, но фраза оборвалась на полуслове, потому что в этот миг погас свет.

В доме стало так темно, что Рогову на секунду показалось, будто он ослеп. Прижавшись спиной к стене, он заморгал и попытался успокоиться, хотя паника уже взяла его за горло ледяными пальцами.

«Оно здесь!» – всплыло в голове.

И словно в подтверждение откуда-то сбоку раздался шорох.

«Это кошка! Всего лишь глупая кошка», – постарался убедить себя Рогов.

Но почему электричество отключилось? Это только здесь, в доме, или во всем поселке? Если выбило пробки, то нужно выйти из дому, найти счетчик, а как это сделать без фонарика? Телефон остался в спальне, кухня ближе – там есть свечи и спички.

Мысли скакали в голове, как перепуганные зверьки в тесной клетке, и Рогов никак не мог решить, что делать дальше. Впрочем, стоять тут и трястись от страха было невыносимо, поэтому он двинулся в сторону кухни.

Шаря рукой по стене, он шел и шел вперед, прислушиваясь, всматриваясь во мрак, но ничего не видел и не слышал. Коридор показался куда длиннее, чем обычно: ему думалось, что он давно уже должен был оказаться в кухне, однако тот все не кончался, уводя Рогова за собой. Ему почудилось, что он вовсе не на даче, а там, в этом проклятом месте.

«Не надо было соглашаться», – в сотый раз тоскливо подумал Рогов, и отогнать мысль о случившемся в отеле уже не получилось.

Внезапно коридор кончился, рука наткнулась на дверной косяк. Рогов стоял на пороге кухни.

Шорох раздался снова, а вслед за ним – вздох и неясное бормотание. И это уже точно не могла быть кошка.

Рогов отчетливо понял, что сам себя загнал в ловушку. Зачем он притащился в кухню, если можно было открыть дверь и выскочить наружу? Пусть бы сигнализация сработала! Приехали бы полицейские, а он бы сказал, что услышал непонятные звуки. Люди в форме проверяли бы дом, задавали вопросы, говорили с ним, совершали привычные, рутинные действия, так что мир вокруг снова стал бы нормальным и обычным.

А вместо этого он стоит в темноте, наедине с чем-то неведомым, в пустом поселке, на помощь позвать некого и…

– И бесполезно. Никто тебе не поможет, – раздалось из темноты. В голосе (не разобрать, мужском или женском) звучала насмешка.

Головная боль, о которой Рогов позабыл с перепугу, навалилась с новой силой, вгрызаясь в черепную коробку острыми зубами. К ногам прикоснулось что-то мягкое, теплое, и Рогов, хотя и понимал, что это всего-навсего злополучная кошка, не в силах больше сдерживаться, завопил дурным голосом и шарахнулся в сторону, пнув животное.

Задребезжало опрокинутое блюдце, кошка зашипела, а потом снова принялась мяукать пронзительным, напоминающим детский, голосом.

– Уходи! – прошептал Рогов. – Хватит! Я не могу, не могу!

– Не можешь, – эхом отозвалось из мрака.

Голосов было уже несколько.

Рогов рванулся обратно в коридор. Кошка бросилась под ноги, он споткнулся, не удержавшись, и полетел на пол. Упал, больно ударившись коленями, но тут же поднялся на четвереньки, пытаясь отползти подальше. Рогов ничего перед собой не видел, ничего не соображал, чувствовал лишь, что нечто жуткое, ледяное надвигается на него, даже не особенно торопясь – зная, что ему не сбежать.

Он тихонько подвывал от ужаса, силился сказать что-то, но язык распух и не ворочался во рту. Перед глазами повисло алое марево. Головная боль стала невыносимой, что-то потекло по верхней губе – видимо кровь.

«У меня давление, – отрешенно подумал Рогов. – Я сейчас умру».

Он не мог подняться, ползти уже не мог тоже. Лежал и ждал неизбежного, понимая, что ему не спастись.

– Ты был прав, – прошелестело над ухом.

Шорохи, похожие на шелест птичьих крыльев, наполнили коридор. Кто-то шептал, окликал Рогова по имени, звал за собой, смеялся.

Как тогда…

Только в тот раз он сумел вырваться. И даже позволил себе не поверить.

– Ты прав, не стоило соглашаться. Мы не прощаем.

Боль в голове достигла апогея.

– Ты проклят. Навеки проклят.

Рогову хотелось только одного: пусть бы эта мука прекратилась. Поэтому, когда неведомая сила зажала его в тиски, лишив возможности дышать, и он полетел в безжизненную могильную темноту, Рогов был почти рад тому, что умирает.