13 минут - Сара Пинборо Страница 19

– Да.

Длинная пауза. Пит Крамер и Дженни читали первыми. Они были хороши, но Бекка не могла сконцентрироваться. Хотя этот разговор был коротким, они сказали друг другу больше, чем за все последние три года. Почему она была так взволнована? Что это было? И разве она сразу побежит только потому, что Наташа предложила? Ни за что! С какой стати? Бекка посмотрела на Хейли и Дженни, самодовольных и совершенных. Как же они будут злиться, если Наташа опять начнет разговаривать с Беккой! Они не будут знать, что делать.

– Я, наверное, не пойду, – сказала она, чувствуя тяжесть на сердце от тревожного взгляда Ханны. – Мы с Эйденом договорилась встретиться сегодня вечером.

Она не смотрела на Ханну, когда шептала ей это. Это было ложью. Она, скорее всего, пойдет, но ей не хотелось брать Ханну с собой. Если она и пойдет, то одна. Может, там будет дерьмово, они поведут себя, как стервы, и если так, то ей совсем не нужно сострадание Ханны. Кроме того – и эта мысль расползалась нефтяным пятном вины, – если она возьмет с собой Ханну, то над ними точно все станут смеяться, и в результате они будут весь вечер сидеть в углу, мечтая оказаться где-нибудь в другом месте. Бекка не считалась крутой, но она была особенной. Ханна же была просто пустым местом в социальной конструкции улья.

– Будь осторожна, – сказала Ханна. – Ты знаешь, какие они.

Бекка не могла понять, что звучало в голосе Ханны – неодобрение или обида. Наверное, и то и другое. Голос у нее был как у жертвы.

– Я же уже сказала, что, скорее всего, не пойду. – Бумажка, зажатая у нее в кулаке, становилась влажной, и она убрала ее в карман.

Наташа выступала с Джеймсом Энсором, который был в очереди на роль Джона Проктора. Таша хотела быть Эбигейл, это ясно. Она тоже была бы хороша в этой роли – не настолько, как Дженни, но хороша, – и она, судя по всему, репетировала те сцены, которые смотрелись бы выигрышно. Когда они закончили, собравшиеся разразились аплодисментами, а Таша покраснела и улыбнулась. До этого они не хлопали друг другу.

– Они аплодируют ей только за то, что она жива, – пробормотала Ханна. – Будто это что-то большее, чем случайность или судьба.

Бекка ничего на это не сказала. Ханна, конечно, права. Но в этом было нечто большее. Они хлопали, потому что хотели ее одобрения. Она стала особенной. Все они хотели с ней дружить, теперь даже больше, чем раньше.

* * *

– Ты же придешь завтра, правда? – спросила Ханна, когда они направлялись к воротам после окончания прослушивания.

Наташа больше не разговаривала с Беккой, но озарила ее улыбкой и, обернувшись, произнесла одними губами: «До встречи вечером», уходя вместе с Барби.

– Завтра? – Она нахмурилась. – А что завтра?

– День рождения моей мамы. – Ханна выглядела обиженной, ее близорукие глаза на одутловатом лице, которое так и не очистилось полностью от подростковых высыпаний, оставивших на подбородке розовые шрамики, были печальны.

– Придешь на обед?

– Да, извини, – сказала Бекка. Конечно она все время помнила об этом. Это просто на секунду выскользнуло из ее памяти. – Да, я приду.

Ханна засияла, и Бекка внезапно ощутила, как ее переполняет нежность к ней. Ханна ее подруга. Она должна об этом помнить. То, что она не такая яркая, как Наташа, и то, что Бекка иногда расстраивается из-за отсутствия у нее внутреннего стержня, совсем не значит, что она плохой человек. Она хорошая. И умная. И умеет слушать.

Может, она и не пойдет на вечеринку. Может, будет просто смотреть фильмы дома.

Может быть.