Игра навылет - Семен Глинский Страница 19

– Да, батя, хорошо ты опять искупался. – Парень помог ему выбраться из трясины и, поискав в жидком месиве, нашёл и принёс сапог. – Нужно по новой сушиться.

– Скоро будем уже дома. – Они вышли на дорогу и шлёпали теперь по раскисшей глине. – Сейчас поедем с тобой на дрыгалке.

Он нырнул в кусты и, выкатив мопед, сообщил с гордостью:

– Тридцать лет уже меня возит, ещё до армии покупал. Таких теперь не выпускают.

– Думаешь, он выдержит двоих? – потрогав хлипкий багажник, спросил с сомнением солдат.

Он прикинул на глаз, сколько тот весит.

– В тебе килограммов семьдесят, наверное, не больше.

– Шестьдесят восемь, – назвал точную цифру солдат. – Это до армии столько было. А сейчас, думаю, ещё меньше.

– А супруга моя тянет на все девяносто. – Достав из рюкзака канистру, он долил в бак бензина. – В те выходные на огород её возил. Ничего, драндулет не развалился.

Привязал рюкзак к раме и, подождав, когда солдат устроится на багажнике, покатился по дороге. Сначала медленно, а потом всё быстрей и быстрей.

Подъехав к мосту, они поднялись на насыпь и уже через полчаса были около проёма.

– Ну, батя, ты даёшь! – У парня глаза полезли на лоб, когда он увидел, как его новый знакомый вставляет в замок ключ.

– Ты только не рассказывай никому, что видел, – закрывая снова калитку, предупредил он солдата.

– Ну ты чего, – обиделся тот. – Я по уши деревянный, что ли?

Он велел солдату снять бушлат и надеть его куртку.

– У развилки менты могут стоять. Если спросят про тебя, скажу, что ты мой племянник и приехал погостить.

Он издалека увидел синюю машину, стоявшую на обочине, и, сунув руку в карман, стал нащупывать сотенную. Перекрестился мысленно, когда из «Лады» выглянуло знакомое лицо. Мент, живший по соседству. Они практически не общались и за все годы, что знали друг друга, обменялись, быть может, десятком фраз. Но он всегда козырял, столкнувшись с соседом на улице. И командир делал то же самое.

– Давай проезжай, – махнул ему рукой мент.

Он поклонился низко и, нарисовав в воздухе пальцем бутылку, крикнул:

– Спасибо, начальник, с меня пузырь.

Жена как раз в это время возвращалась от соседки. Услышала, как тарахтит, приближаясь к дому, его дрыгалка, и подождала у ворот.

Долго таращила глаза, разглядывая соскочившего с багажника солдата. Потом перевела взгляд на мужа, с головы до ног перемазанного грязью.

– У вас там учения проводились? – Она посторонилась, пропуская мужиков на участок. – А остальные где? Полегли на поле брани?

– Тут, Маруся, такая история. – Подтолкнув солдата к крыльцу, он заслонил его своей спиной. – Бьют их там сильно и деньги отнимают. И прав никаких у них реальных нет.

– А ты тут при чём? – не поняла она. – От тебя разве что-то зависит?

– Ему нельзя возвращаться в казарму. – Он был уверен, что делает всё правильно. – Парень переночует у нас сегодня, а утром уедет в город.

Жена вздохнула тяжело и, не сказав больше ни слова, направилась в дом.

Он принёс ей на кухню судака, и, мельком глянув на мужа, она отвернулась.

– Опять вся кухня будет уделана. Зря, выходит, я прибирала и всё драила.

– Я могу почистить судака на улице. – Он достал из ящика специальный нож. – Ты сегодня будешь его варить?

– Сама всё сделаю. – Она отобрала у него нож. – Иди лучше покажи своему гостю, где у нас что находится. И помойтесь оба, а то вы похожи на бомжей.

Он проводил солдата в баню и объяснил, как работает электрический подогреватель.

– Это я из Финляндии привёз, – сказал он с гордостью. – Мне его сестрёнка подарила. Не очень уже, правда, новый, но с задачей своей справляется.

Парень разделся и, встав под душ, начал надраивать мочалкой тощее тело.

Пришла жена и принесла махровое полотенце и целый ворох одежды. Старые мужнины футболки, трусы и спортивные брюки.

– Я не смотрю, не смотрю, – закрывая ладошкой лицо, говорила она. – Всё равно не увижу ничего нового. Мужики одинаково все устроены.

Потом она позвала их ужинать и, накрыв на веранде стол, смотрела, как они едят. Дремлют оба над тарелками и, выудив из рагу сосиски, ковыряются нехотя в тушёной капусте.

– Чего-то у вас совсем аппетита нет. – Она сходила в чулан и вернулась с бутылкой водки. – Может, вам налить по граммульке? Тогда дело пойдёт веселей.

– Вот это, Маруся, ты хорошо придумала, – сразу же оживился он. – Тебе пенсию что ли досрочно выдали?

– Ага, как же, дождёшься от них, – и в срок-то не всегда получишь. – Она поставила на стол стопки и, налив мужчинам, про себя тоже не забыла. – Соседка долг вернула – ментам зарплату выдали. Так что ночка сегодня весёлая будет.

Ночь в самом деле выдалась весёлая.

На окраине леса трещали выстрелы – менты соревновались в стрельбе по бутылкам.

Гаишники гонялись за мотоциклистами, и ночную тишину то и дело разрывали рёв моторов и визг тормозов.

Хлопала входная дверь. У солдата, видимо, были проблемы с животом, и он бегал часто в уборную.

Под утро всё стихло, но перед самым рассветом неожиданно раздался сильный взрыв. В окнах задрожали стёкла, и, соскочив с кровати, он выбежал на улицу и увидел, что горит лес. В той стороне, где было озеро, небо лизали высокие языки пламени.

Жена тоже поднялась и, надев халат, вышла на крыльцо.

Щёлкнула выключателем, и, подсвеченные жёлтым фонарём, из темноты вышли яблони и прятавшиеся за ними сараи и курятники.

– А почему у тебя сарай стоит открытый? – спросила жена. – Ты мопед убирал внутрь?

– Нет, – мотнул он головой. – Драндулет я оставил тут, около крыльца. Не понимаю, кому он мог понадобиться.

– Не понимаешь? – Она подошла к веранде и, забравшись на скамейку, заглянула в окно. – Никого тут нет – коечка пустая стоит. Ещё и застелил перед уходом аккуратненько – чему-то его в армии успели научить.

– Странный он, конечно, парень. – У него всё это не укладывалось в голове. – Куда он сможет на этой тарахтелке уехать?

Мимо дома с сиренами и с мигалками промчались одна за другой пожарная и милицейская машины. Через несколько минут в том же направлении проехала «скорая помощь».

– Кошелёк он тоже прихватил, – проверив сумку, сообщила жена. – Там, правда, денег было немного, рублей триста, наверное.

– Может, решил вернуться в часть? – На эту мысль его натолкнула куртка, которую он давал поносить солдату. Она осталась висеть на гвозде, а свой форменный бушлат рядовой забрал. – Понял, что ни в какую Финляндию всё равно не попадёт, и двинул обратно, в казарму.