Алчность - Тара Мосс Страница 19

Вот. Ты смог это сделать.

Было уже поздно звонить напарнику Джимми. Он сейчас дома, с женой и детьми. Энджи не понравится звонок в столь поздний час. Энди не ответил на звонок Кэрол, вот и остался дома один. Безумная любовь к Макейди сделала для него постылой компанию других женщин. По правде говоря, часть его существа знала, что он сидит здесь один, безнадежно ожидая, что она позвонит.

Макейди.

Уже слишком поздно, чтобы пойти куда-то, завтра начало процесса. Слишком поздно пытаться отвлечься. Все слишком поздно. Глазами, затуманенными алкоголем и какой-то едкой водой, в которой он не признал слезы, Энди отыскал мусорное ведро.

Всего через двадцать минут бутылка «Джека Дэниэлса» снова оказалась у него в руке. Энди даже не потрудился смыть яичную скорлупу и слизь с ее стенок, прежде чем приложиться к горлышку.

Это не зависимость, он просто обратился за помощью к другу.

* * *

— Может, перепихнемся?

— Извините? — Мак попыталась оттолкнуть мужчину рукой, но вместо этого сбила пустой стакан и проследила взглядом, как он свалился, как в замедленной съемке, со стола и упал у края танцевальной площадки. Как ни странно, стакан остался цел.

— Хотите потанцевать? — повторил незнакомец. На сей раз Макейди расслышала его слова. Гремела музыка, и в голове у нее сильно шумело. Сказать, что она чувствовала себя неуверенно, значило сильно преуменьшить степень опьянения.

— Нет, спасибо, — с трудом ответила Мак.

Молодой человек учтиво наклонился, поднял ее стакан и поставил на стол:

— Позвольте заказать вам что-нибудь выпить?

— Нет-нет. Больше не нужно. Пожалуйста…

— Ну же, пойдем потанцуем, — с улыбкой проговорил мужчина.

Настойчивый ухажер был молод и красив — темные волосы, смуглая кожа, миндалевидные глаза, а из-под засученных рукавов рубашки виднелись крепкие мускулы. Но Макейди не заинтересовало его предложение, сегодня вечером ее вообще никто не интересовал. Она усердно старалась заглушить страх, и не оставалось времени раскрывать его посторонним, даже во время бессмысленного кружения на танцплощадке. Лулу уже трижды за вечер обозвала ее занудой, портящей всю вечеринку, и была, безусловно, права.

Алкоголь нисколько не помогал Макейди расслабиться.

Вдруг из-за спины Мак появилась Лулу и схватила молодца за руку.

— Я с тобой потанцую! — воскликнула она. — Пошли.

На лице молодого человека отразилось потрясение, когда Лулу с ее разноцветными прядями поволокла беднягу в буйную толпу танцующих. В баре «Артхаус» среда была вечером сальсы. Кто знал? Уж точно не Мак, которая не смогла бы извиваться в латиноамериканских ритмах даже под угрозой смерти. Желание научиться танцевать латиноамериканские танцы всегда было последним пунктом в длинном списке «Что я должна успеть в жизни?», даже после «научиться управлять вертолетом», «плавать под водой с аквалангом» и «говорить на кантонском диалекте китайского языка». В ее нынешнем состоянии Мак вряд ли удалось бы сохранить не только грациозность, но и элементарную координацию движений, поэтому время для начала обучения, пожалуй, еще не настало.

Лулу со своей смазливой добычей исчезла в гуще кружащихся тел, ее пестрая шевелюра то и дело мелькала среди танцоров. Мак осталась одна, наедине с пустым стаканом.

Бар «Артхаус» оказался самым сильным наркотиком из тех, что изведала Мак. И самым смертельным. Два одноименных коктейля и еще несколько с порнографическим названием «Ковбои-сосунки», которые Лулу заставила ее выпить, привели Мак в состояние глубокого опьянения. К несчастью, алкоголь начал обострять переживания, вместо того чтобы их притупить, и все ее страхи, равно как чувство одиночества, стали как будто сильнее прежнего.

Мак встряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями.

В ее воображении одна картина сменялась другой, точно вспышкой выхватывая из темноты образы и события, о которых ей хотелось бы позабыть, поднимая их на поверхность, словно грязную муть со дна старого горшка. Она видела Кэтрин, истекающую кровью в высокой траве. Мак представлялось, будто она пытается воссоздать ее исковерканное тело. «Ладно, все хорошо, у тебя все будет отлично, Кэт, просто прекрасно…» Потом ей привиделся Энди, блестящий от пота, волнующий и теплый, а потом он пошел к самолету, обернулся, с улыбкой помахал рукой…

Срочно в туалет.

Макейди заставила себя подняться и, шатаясь и волоча ноги, побрела от танцплощадки к ближайшему коридору. Она искала глазами табличку, указывающую туалеты, вместо этого уткнулась взглядом в телефон-автомат.

Не смей…

За несколько секунд Мак сумела бросить в автомат монеты и набрать номер мобильного телефона Энди. Она услышала, как он прозвонил один, потом два раза. Она тяжело привалилась к стене, стараясь сохранить вертикальное положение и прижимая к уху трубку.

Мак чуть не подпрыгнула. Трубка вырвалась у нее из рук. Это подоспела Лулу.

Подруга швырнула трубку на рычаг. Должно быть, она все поняла по жалкому выражению лица Мак.

— Нет, моя милая. Никогда не звони, если надралась.

— Не работает. — Мак опустила голову и, смущенная до глубины души, сложила на груди руки. Глаза ее уже не фокусировались.

— Ты позвонишь ему завтра, но только не сегодня, моя радость. Уж поверь мне.

— Я знаю, но завтра у меня суд, — жалобно простонала Мак. — Я буду в суде, Лулу…

— Нет, милая, это не у тебя суд. Судить будут Эда Брауна, а ты поможешь его посадить. Пойдем, подружка, я отвезу тебя домой.

— Он… он спас мне жизнь…

— Пойдем.

Лулу закинула безвольную руку Макейди себе на шею и повела к выходу.

— Эй! — послышался голос у них за спиной. Их догнал тот парень, с которым Лулу танцевала. Он весь вспотел и тащился за ними, как щенок.

— Позвони мне, — Лулу сунула ему визитку. — Только не сегодня.

Парень кивнул, разинув рот.

Лулу усадила Мак в такси, довезла до гостиницы, помогла извергнуть содержимое желудка в унитаз, а потом уложила в постель. И как преданная сестра, которую Мак так хотелось иметь, провела несколько оставшихся ночных часов вместе с ней, в ее двуспальной кровати, чтобы Мак не было так одиноко. В семь часов утра Лулу разбудила ее, перед тем как поехать домой, чтобы наскоро переодеться. Джерри Хартвелл должен был заехать за ними сразу после восьми.

Вот и наступил день начала судебного процесса.