Невеста из USA - Виталий Гладкий Страница 19

Я буквально лег под гусеницы передовой машины, умоляя командиров поверить моей интуиции и послать вперед разведку. Хорошо, что штабной полкан*, который ехал вместе с нами инспектировать пограничников, прошел Афганистан и еще несколько «горячих» точек где-то в районе «черного» континента.

Он заглянул мне в глаза, в смятении покачал головой, и сказал: «Это говорит не он. С нами беседует сама судьба…»

Я оказался прав: дорога была заминирована, а по ее сторонам сидели чеченские бандиты и арабские наемники. Никогда до этого и после я не дрался с таким упоением… Мы раздолбали их, как Бог черепаху, застав врасплох.

После этого приключение меня зауважали и стали носиться со мной, как с писаной торбой. На какое-то время я превратился в ходячий талисман. Но так уж устроена человеческая натура, что добрые дела забываются очень быстро, и через пару месяцев моя лафа закончилась…

*Полкан - полковник (воен. жарг.)

Финал наступил раньше, чем я предполагал. Наверное, устав висеть у нас хвосте, - из-за рытвин и «джип» не мог разогнаться, как следует - пассажиры приступили к активной фазе операции.

Мне показалось, что по машине застучал град. Мать твою!… Да они палят по нам со шмайсера*! Бля-а…

- Пригнись! - рявкнул я на Плата, которой удивленно хлопал ресницами, пытаясь понять, что это за звуки.

Увы, ему не довелось пройти те «университеты», которые забрали у меня почти десять лет жизни…

Я понимал, что на узкой лесной дороге они расстреляют нас как глупых куропаток. У меня не было маневра, чтобы, лавируя, сбивать им прицел.

*Шмайсер - автомат (жарг.)

Что делать, что делать!?

Впереди был крутой поворот. Я хорошо его запомнил, потому что в этом месте дорога шла над обрывом, а внизу, среди лесных зарослей, неспешно текла небольшая речушка. Решение пришло как наитие - у меня в голове словно взорвалась петарда.

Да, так и не иначе! В противном случае нам кырдык.

- За поворотом прыгай из машины! - приказал я Сереге.

Он даже не подумал возразить - понял все и сразу, без лишних объяснений.

Войдя в поворот, я слегка притормозил; Плат ухнул вниз, ломая деревца и кустарник. Выставив ровно руль, - чтобы наша старушка проехала ровно хотя бы метров сто - я ударил по газам, а когда машина набрала скорость, последовал примеру Сереги.

Вниз я скатился словно колобок, даже не пытаясь за что-нибудь зацепиться. Меня настигал шум мотора «джипа», поэтому я хотел как можно быстрее спрятаться среди деревьев, густо растущих внизу, у подножья крутого склона.

Едва я успел залезть в кусты (нужно сказать, что от роли колобка моя башка была немного не на месте), как показался «джип». Завидев нашу «девятку» совсем рядом - теперь она шла медленно - заморское чудище сердито рявкнуло, и со всей прытью ринулось вдогонку.

И снова раздался характерный треск «калашникова»; били короткими очередями.

Ну, давай же, давай! - молил я страстно, впившись глазами в обреченного Росинанта. Выручай своего Дон Кихота! «Служил ты хозяину много, последний разок послужи…» - всплыли в памяти стихи о лошади, уж забыл какого поэта.

Наш верный конь не подвел и на сей раз. Он вдруг резко взял вправо - наверное, колесо попало в колдобину - и благополучно ухнул с обрыва, да так, что скатился по склону в самую чащобу, которая представляла собой топкую прибрежную низменность, поросшую высоким кустарником и деревцами.

Все это происходило метрах в двухстах от того места, где мы с Платом покинули машину.

Я не стал дожидаться дальнейшего развития трагикомедии, которая разворачивалась на моих глазах. Я знал почти наверняка, что сейчас пассажиры «джипа» станут возле обрыва и начнут совещаться, что им делать дальше: живы мы, или они нас порешили? лезть им в болото или оставить все, как есть?

Это обычный базар-вокзал в таких случаях. Дело сделано, чего ноги зазря бить? С обрыва вниз сигать - еще ладно, а вот как назад выбираться…

Но поскольку они профи, - а профессионалы никогда не оставляют работу недоделанной - то кому-то из них все равно придется закатать штанины и немного помесить грязь, чтобы добраться до «девятки», которая врезалась в дерево.

А там он увидит, что скорлупка пуста, и птенчики неизвестно где. Упорхнули.

И тогда начнется очередной сабантуй. Но к этому моменту мы с Платом должны быть далеко от этого места…

Не выбирая дороги, я почапал по бочажкам и кочкам вглубь болотистого леска, который обрамлял речушку. При этом я забирал немного вправо - где-то там должен был находиться Серега.

- Сильвер?…

- Я…

- Блин! - Плат возник передо мной как леший - весь мокрый, в тине и с выпученными от переживаний глазами. - Я думал это они…

- Потому и в грязь зарылся? - Я коротко хохотнул. - Ничего, сейчас отмоешься. Давай, давай, ходу! Потом побазарим. Кассета цела?

- Спрашиваешь…

Серега был прав - я мог бы на эту тему и не распространяться. У нас было железное правило - все вещдоки (тем более, такие) укладывать в полиэтиленовый пакет и герметизировать клейкой лентой.

Иногда, так сказать, по ходу пьесы, нам приходилось прятать добытые улики в самых неожиданных местах и нередко спонтанно - или от бандитов, или от милиции - и надежная упаковка в таких случаях играла не последнюю роль.

Что ж, и на этот раз мы оказались на высоте…

Мы добрались до речушки взмыленные, как скаковые лошади. Плат, не привычный к большим физическим нагрузкам, даже схватился за правый бок.

- Болит? - спросил я участливо.

- Пройдет… - процедил он сквозь зубы.

- Здесь метров пятьдесят, - оценил я ширину речки. - Ныряем?

- Ныряем…

- Ну смотри, студент! Соберись. Нужно додержаться. Берем курс вон на ту заводь. Там кусты нависают над водой, и нас хрен кто увидит.

Я боялся, что нас могут заметить. Деревья росли тут густо, но они были невысокими. Поэтому (я это сразу определил) противоположный берег речки с дороги был виден как на ладони.

Мы нырнули.

Нужно сказать, что в юности мы плавали и ныряли как выдры. Но то было тогда, а сейчас на какие-то несчастные пятьдесят метров мне пришлось потратить весь запас воздуха, который был в легких.

Говорила мне мама, не кури, сынок…

Спрятавшись за ширму из ивовых плетей, мы с Платом минуты три дышали как две большие рыбины, выброшенные на берег сильным штормом.

- Хух… Мать твою… - Серега потер ладонью грудь в районе сердца.

- Что, серчишко пошаливает? - спросил я участливо.

- Не так, чтобы очень…

- Рановато.

- Угу. Это от нервов. А ведь нас могли и убить…- Плат побледнел еще больше и вздрогнул.