Архонт - Дмитрий Видинеев Страница 19

– Жутковато здесь, правда? – тихо, словно опасаясь потревожить дремлющие в здании тёмные силы, промолвил Глеб.

Агата представила себе, как много лет назад пациенты этого заведения с тоской смотрели на то, как умирает осень за окнами. Отчего-то больницы у неё всегда ассоциировались с дождливой осенью, с увяданием. Она не стала строить из себя бесстрашную пофигистку:

– Мрачное местечко. У меня мурашки по коже.

Они одновременно посмотрели на Павла, ожидая, что и он поделится своим мнением. Но услышали лишь мертвенную тишину леса.

– Ты хоть в курсе, зачем мы здесь? – спросил Глеб.

У него возникло подозрение, что у этого мелкого очкарика не всё в порядке с головой. Какой-то он отстранённый, не живой. Будто манекен ходячий. Из какой пыльной витрины его вытащила Агата?

Павел ответил на вопрос пожатием плеч.

– Ты ему не рассказала? – Глеб перевёл взгляд на Агату.

– И что, по-твоему, я должна была ему рассказать? – нервно усмехнулась она. – Ты сам-то понимаешь, как всё это безумно со стороны выглядит? Да и плевать теперь, если честно. Главное, мы все втроём здесь.

Глеб задумчиво почесал щетинистую щёку, и всё же счёл правильным дать Павлу хоть какое-то объяснение, чтобы потом избежать его возможной неадекватной реакции на магическое заклинание:

– Мы собираемся провести спиритический сеанс. Ты в курсе, что это такое? – он решил слукавить. Спиритический сеанс – тема понятная, не единожды обыгранная в фильмах. Ну, в самом деле, не рассказывать же сейчас этому странному парню про магические цепочки и вызов Хранителя Тайн? Агата права, без доказательств это будет выглядеть абсурдно.

– В курсе, – ответил Павел.

– Веришь в такие вещи?

И снова пожатие плечами. Впрочем, такой ответ Глеба удовлетворил. Он решил, что очкарик решил присоединиться просто-напросто от скуки. Любопытно конечно, что его связывает с Агатой, но это Глеб решил выяснить позже. Возможно, завтра. А может, скоро вообще будет не до праздного любопытства, если визит в это ветхое здание окажется не напрасным.

– Заканчивай с вопросами, – нетерпеливо посоветовала Агата.

Её щёки пощипывало от лёгкого морозца. Она вспомнила про тот замечательный чай, которым сегодня её угощал Глеб, и подумала, что сейчас не отказалась бы от чашки горячего напитка.

Глеб направил луч фонарика на дверной проём, рядом с которым на стене, очевидно головёшкой от костра, кто-то накарябал здоровенную корявую свастику и написал чуть выше: «Смерть черножопым!»

– Очаровательно, – хмыкнул Глеб.

Удивив его и Агату, Павел целеустремлённо поднялся по ступеням, которые время почти превратило в груду бетонных обломков, и зашёл в здание. Оглянулся, скользнул взглядом по Агате и уставился на Глеба, мол, чего медлишь, боишься? Стёкла его очков отражали свет фонаря, а потому они выглядели как нечто призрачное и инородное на фоне лица Павла.

Глеб резко выдохнул и тоже зашёл в здание, а за ним последовала и Агата.

Под ногами хрустело кирпичное крошево, в воздухе витал кисловатый запах былого пожара. Стены были покрыты копотью и изрисованы корявыми черепами, фаллосами, нацистскими символами. Агата представила себе свору малолетних говнюков, которые, вооружившись кусками мела, рисовали на стенах всю эту мерзость. И ведь не лень им было. Что ими двигало? Какой смысл в этой «наскальной» живописи? Взять хотя бы вон тот «шедевр», в котором с трудом угадывалась голая женщина. Кто-то ведь счёл для себя важным, чтобы потратить время и намалевать это в углу стены. А может, так этот человек подсознательно хотел оставить хоть какой-то след в своей никчёмной жизни?

Глеб направил фонарь на стену слева. Там были изображены перевёрнутый крест и голова дьявола с большими рогами и комично высунутым раздвоенным языком. А между рогами проскакивала молния, в которой угадывались три стилизованные шестёрки. Как художница Агата оценила эти рисунки как вполне себе достойные. Тут явно постарался человек не бесталанный. С содроганием разглядывая голову дьявола, она подумала, что все эти художники забредали сюда не случайно. Их приводила какая-то злая сила, чтобы они сделали из этого здания тёмный нечестивый храм. Пошлые рисунки, сатанинские лики – явная пародия на светлые фрески церквей. Сейчас эта мысль не казалась Агате такой уж абсурдной.

– Чувствуете, какая тут энергетика? – прошептал Глеб.

Агате даже не пришлось прислушиваться к своим ощущениям:

– Будто что-то давит на мозги, – заметила она с дрожью в голосе.

– Вот-вот. Я же говорил – плохое место. То, что нужно.

Павел мысленно передразнил его: «То, что нужно!» У него сложилось устойчивое мнение, что этот тощий урод затеял какую-то глупую игру, в которую хитростью втянул Агату. Спиритический сеанс? Чушь собачья! Ну ничего, королева скоро поймёт, что связалась с убогим дурнем.

Сам Павел никакой особенной энергетики не ощущал. Ему было здесь вполне комфортно. Темнота? Мрачная обстановка? Этого мало, чтобы смутить ассасина. Но всё же было кое-что, что его слегка озадачивало: как только Агата вошла в здание, её разноцветное сияние померкло. Не полностью – остались красные тона. Повод для опасения? Пожалуй, нет. Павел и раньше наблюдал, что сияние королевы то угасало, то разгоралось. Правда, не так резко как сейчас. Опасаться нечего. Но это точно повод поставить тощему ублюдку ещё один длиннющий минус.

Глеб взглянул на ведущую на второй этаж, в кромешный мрак, лестницу.

– Тут будем или поднимемся?

– Тут, – поспешно отозвалась Агата. Ей не хотелось бродить по ветхому зданию в поисках более подходящего места для вызова. Мало ли что на голову рухнет, и её новая жизнь закончится, так и начавшись. Да и чем тут плохо? – Давай начнём уже.

Глеб вытащил из сумки три свечи, зажёг их и установил на полу между обломками кирпичей. Лёгкий сквозняк теребил пламя, по стенам, внося в мрачную обстановку долю сюрреализма, заплясали беспокойные тени. Всё вокруг словно ожило, и жизнь эта была холодная, зловещая. Всего лишь три трепещущих огонька – и такое преображение. Агате показалось, что даже изображения дьявола и перевёрнутого креста стали какими-то объёмными. Игра тени и света. Или битва?

Агате вспомнилось, как в ту ночь, когда скончался Колюня, в комнате нервно мигал ночник, а за окном вспыхивали молнии. Почему сейчас это возродилось в памяти? Не вовремя, и без того не по себе. Даже возник робкий вопрос: а не стоило ли более тщательно всё обдумать по поводу вызова Хранителя Тайн? Ох уж эта импульсивность. Глядя на приготовления Глеба, Агата ощущала себя сейчас той самой девочкой, которая с содроганием ожидала, что в её комнату вот-вот зайдёт монстр по имени Колюня. Да уж, переоценила свою храбрость. Неужели действительно до такой степени давит на мозги потусторонняя энергетика здания? Если бы Глеб сейчас предложил всё отменить и уйти… Агата не была уверена, что в этом случае в ней пробудился бы бунтарский дух девочки-танка, чтобы отклонить его предложение.