Идеальный квартал - Блейк Пирс Страница 19

– Давай-ка перекусим, – произнес он скорее приказным тоном. – Нам нужно поговорить.

*

Райан выбрал забегаловку, расположенную всего в пяти минутах ходьбы от участка, под названием «Никель Динер». Она была забита до отказа, но, как только официант увидел их, то тут же организовал места у стойки кассира, поставив туда две чашки кофе. Джесси даже не успела взглянуть на меню, как Эрнандес начал разговор.

– Ты не можешь так вести себя, Джесси, – сурово произнес он. – Даже если мы не занимаемся расследованием, ты не можешь просто ковыряться в базе данных ФБР и просматривать информацию по делу своего бывшего.

– Я этого и не делала, – ответила она, вдруг осознав, что его не было рядом, когда Декер поймал ее. Райан понятия не имел, что она искала данные об отце.

– Что же тогда? – требовательно спросил он. – Ради чего ты решила рискнуть новой временной работой криминального психолога в Департаменте? Работой, на которую, кстати, я помог тебе устроиться.

Джесси внимательно посмотрела на Эрнандеса, пытаясь понять, насколько может доверять ему. Если она продолжит работу в Центральном участке, как и планировала, то им предстоит проводить вместе много времени. Они должны будут научиться полагаться друг на друга. Они должны будут знать, что может вывести другого из равновесия. Вероятно, ей стоило рассказать ему все. Раз уж она собиралась проводить большую часть своего времени рядом с ним, то не имело смысла держать такой секрет.

Более того, вполне возможно, что он сможет помочь. У него имеется доступ к разным ресурсам. Может быть он позволит ей воспользоваться ими. В конце концов, Райан был детективом. Его работой было ловить преступников. И он был не обычным копом, а именно тем, кто сыграл решающую роль в поимке Болтона Крачфилда, того самого человека, который сообщил ей, что отец ищет ее. Казалось практически противозаконным не задействовать его мозг. Но все это означало, что она должна поделиться своим прошлым.

– Хочешь знать, что заставило меня залезть в базу данных? – спросила Хант.

– Именно.

– Хорошо, я расскажу, – ответила она, стараясь сделать все быстрее, прежде чем ее внутренний блок снова сработает. – Но я должна быть уверена, что могу рассчитывать на тебя. Кроме меня, всего четыре человека в этом мире знают о том, чем я сейчас поделюсь с тобой. Один из них мой психоаналитик, двое являются серийными маньяками, а последний зарабатывает на жизнь тем, что следит за одним из них, обеспечивая его содержание за решеткой.

– Ого, – слегка ошеломленно выдавил из себя Эрнандес.

– Помнишь, как профессор Хоста упомянул, что я получила разрешение на разговор с одним из печально известных заключенных и установила с ним так называемую связь?

– Да, и я часто думаю об этом, если честно, – признался он.

– Что ж, этот заключенный – Болтон Крачфилд.

– Болтон Крачфилд, который за шесть лет зарезал не менее девятнадцати человек? Парень, который оставил мне на память этот шрам при задержании?

Эрнандес приподнял рубашку с левой стороны, демонстрируя длинную толстую линию красного цвета, которая проходила от бедра наверх, к середине грудной клетки.

– Именно он, – ответила она, скрывая вздох. Хант не знала, что Райан получил ранение во время задержания Крачфилда.

– Я все еще немного в шоке, – произнес Эрнандес, натягивая рубашку и заправляя ее в штаны.

– А ведь я еще даже не дошла до основного, – предупредила Джесси. – Сядь и выслушай меня, хорошо? Не перебивай. Просто дай мне высказаться.

– Ладно, – ответил он, хотя было видно, что в его голове тут же возник миллион вопросов.

– Хорошо, продолжим. Мой отец – Ксандер Турман, более известный, как Палач из Озарка. Мою мать звали Кэрри и это все, что я о ней знаю. Мы жили на юго-востоке штата Миссури. Денег было очень мало, а работу найти практически невозможно. Долгие годы он работал на стройке, катаясь по всему штату. Иногда он уезжал на несколько дней, а то и недель. Затем он возвращался и мы снова жили как обычная семья. Он был хорошим отцом, любящим, иногда довольно нежным. Он всегда называл меня Пчелкой. Но он также обладал достаточно взрывным характером. Если он начинал злиться, то становился чересчур тихим и спокойным, и ты сразу понимал, что взрыв неминуем. Он никогда не проявлял жестокость по отношению ко мне, хотя, полагаю, неоднократно бил маму, пока я не видела. Она не рассказывала об этом. Чего мы не знали о нем, так это то, что во время своих рабочих поездок, он похищал, издевался и убивал людей. Копы не могут сказать наверняка, когда все это началось. Из-за разъездного характера работы было сложно отследить его передвижения. Но все единогласно пришли к мнению, что ситуация обострилась, когда он приобрел домик в Озарке, расплатившись деньгами, украденными у своих жертв. Он использовал это место, чтобы скрывать и убивать их. Пару раз он отвозил нас туда, но маме не нравилось это место. Домик был скудно обставлен и сильно пропах антисептиком. Она всегда говорила, что возникает ощущение, будто мы находимся в больничной палате. Спустя какое-то время, он стал ездить туда, устраивая себе «охоту на выходных». Но в один прекрасный день, когда мне было шесть, все резко изменилось.

Подошла официантка, но Эрнандес отогнал ее жестом. Она ушла, не сказав ни слова.

– Мама стала очень ревнивой, – продолжила Джесси. – Она стала обвинять его в использовании домика в качестве места для любовных утех. Сейчас я понимаю, что, скорее всего, она как-то проследила за ним, пока я была в школе, и увидела, что он ехал туда с женщиной. Но она никак не могла предположить, что эта женщина оказалась его будущей жертвой. Думаю, подобное обвинение оборвало в его душе какую-то ниточку. Подозрение в супружеской измене сильно оскорбило его. Вот он и привез нас туда, чтобы показать правду. По всей видимости, он и не стремился скрыть, что является серийным маньяком. Обида за то, что его назвали бабником, оказалась гораздо сильнее. Он отвез нас туда в пасмурный, снежный день посреди зимы. Я до сих пор помню, как вышла из машины и пошла в домик. Мои изношенные кроссовки не спасали от холода, а мокрый снег просачивался сквозь них, тут же намочив носки. Я не оделась должным образом для такой поездки. Как только мы вошли внутрь, он открыл дверь в подвал и велел нам спуститься. Помню, что еще удивилась наличию подвала в одинокой хижине в лесу. Когда мы спустились, там было совершенно темно. Он зажег керасиновую лампу. В этот момент мы и увидели их – мужчину и женщину, прикованных голыми к несущей балке крыши подвала. Видимо именно к ней и приревновала мама.