Откровения романтика-эротомана - Максим Якубовски Страница 18

— Ну так… — сказала Корнелия с загадочной улыбкой.

— Ну так… — ответил агент. — Миранда…

— Да? — сказала Корнелия.

— Скажите же мне, нас здесь всего двое, и меня раздирает любопытство.

— Сказать вам — что?

— Вы просто поклонница его книг? Или вы действительно знали Конрада?

— Вы имеете в виду — трахалась ли я с ним?

Он закашлялся и вспыхнул, сраженный ее прямотой.

— Полагаю, это именно то, что я пытался выяснить окольным путем, — в конце концов признался он.

— А какая разница? — спросила Корнелия.

— Полагаю, никакой, — ответил он. — Это просто… хммм… — он замешкался. — Хмммм… все эти женщины, о которых он писал, если сделать определенные выводы, то получается, что он знал их. Они действительно существовали в реальной жизни.

— Ну так в какой же книге Конрада вы узнали меня? — поинтересовалась Корнелия.

— Это нелегко сказать, — ответил Керит. — Я не читал всех его произведений. С ним работал один молодой агент из нашего офиса. Но вы кажетесь каким-то сплавом из многих женщин.

— Правда?

Керит сделал еще один медленный глоток виски.

Корнелия даже не пригубила свою порцию. Она не была любительницей выпить.

Просто нужно было без потерь убить время до тех пор, пока не появится возможность сделать свое дело.

— Так чем вы занимаетесь там, в своей Америке? — спросил Керит.

Корнелия хихикнула и, из озорства, решила сказать ему правду. Или, по крайней мере, часть этой правды. Она знала, как удержать его на крючке.

— Я стриптизерша, — лукаво усмехнулась она.

— Вы смеетесь надо мной, Миранда? — такова была его реакция.

— Не совсем, хотя некоторые мои коллеги предпочитают, чтобы их называли «экзотическими танцовщицами». Но меня не волнует игра словами.

— Я поражен, — сказал он. — Никогда бы не догадался. Если бы вы работали в издательском бизнесе, я расценил бы вас как человека образованного. Поразительно.

— Я училась в университете, — сообщила ему Корнелия. — Так что интуиция вас не совсем подвела.

Литературный агент спешно допил свой виски, все еще шокированный признанием Корнелии. Она поспешно предложила ему выпить еще.

— Вы потрясающая, — заметил он. И предсказуемо добавил: — Почему вы это делаете?

— Делаю что?

— Стриптиз, — произнес он.

Мужчины всегда спрашивают об этом. Даже самые умные.

— Никаких заумных мотиваций, — пояснила Корнелия. — Мне это нравится. Это сексуально. Весело. Представьте, это даже вдохновляет, если вам нравятся избитые фразы.

— Вы именно там познакомились с Конрадом? — продолжил он.

— Почему вы не верите мне, мистер Керит? Я никогда не была знакома с Конрадом. Я просто поклонница, которая читает его книги.

— Зовите меня Джон, — попросил он.

— О'кей, Джон.

— Об этом действительно можно написать книгу. Путь из университета в стриптизерши, — заметил он, и его профессиональная сметка вернулась. — Вы разговариваете так, как девушка, которая сама могла бы писать…

— Может быть, — сказала Корнелия. — И я полагаю, что мне понадобится литературный агент?

Керит взорвался рычащим смехом. И наполовину опорожнил второй стакан. Алкоголь разлился по организму, и его лицо покраснело.

— Вы приехали в Лондон… работать? — спросил он.

— Нет, просто бессрочные каникулы, поддалась минутному настроению, — ответила она. — Но, может быть, когда у меня кончатся деньги, я поработаю в свободном графике. Мне дали некоторые наводки в Лондоне на случай, если понадобится работа.

— Надеюсь, у вас все получится.

— Да.

— Я… я… — он пытался выговорить фразу, и воротничок стал ему тесен. — Я надеюсь, что не обижу вас, если скажу, что я больше всех людей в мире заинтересован в том, чтобы понаблюдать за вашими… действиями, если вы это так называете, Миранда…

— Это не так, — ответила Корнелия. — Мне не стыдно за то, что я делаю. Хотя, — добавила она, — я бы назвала это искусством. — И она улыбнулась.

А затем решила, что нелепая игра в кошки-мышки зашла слишком далеко и принимает оскорбительные формы.

— Поскольку я еще не знаю, чем мне заняться в Лондоне, Джон, может быть, вы предпочтете частное представление? В Америке мы называем это наколенным танцем, у вас существует нечто подобное?

Его глаза загорелись.

— Вам нужна музыка? — спросил он.

— Уверена, что поймаю по радио подходящую мелодию, — сказала Корнелия, показывая на телевизор, в котором был встроенный приемник.

— Я даже не знаю, что сказать. Это практически… великодушное предложение…

— Ну хорошо, — сказала она. — Если я буду писать книгу о своей уникальной истории любви, то уверена, что у моего литературного агента должно быть очевидное свидетельство моих профессиональных талантов, ведь правда?

— Конечно, — согласился он.

— Тогда решено, — заключила Корнелия.

Она двинулась к телевизору, задев Керита ногой, и протиснулась за кресло, в котором он сидел. Попыталась настроить приемник на музыкальную радиостанцию.

— Может, кто-нибудь сыграет песню Конрада? — пошутила она.

Керит ослепительно улыбнулся ей и прикончил второй стакан с виски.

— Кстати, — сказала Корнелия, — может быть, вам стоит освежиться минутку в ванной, пока я буду подбирать нужное освещение? Так будет более комфортно. И, — добавила она, — нам ведь совсем не нужно перерывов в середине моего маленького представления, правда же?

— Вполне, — согласился Керит и поспешил в ванную.

— Я налью вам еще стаканчик! — прокричала она ему вслед. — Когда вы вернетесь, все будет готово.

Две маленькие пилюли растворились мгновенно. Она знала, что в спиртном прочувствовать их вкус будет невозможно. Двойная доза вроде этой свалит и слона. Она только надеялась, что он не слишком неверно понял ее и не выскочит из ванной комнаты неистовый и голый, с торчащим хуем под приветствие радио!

Керит снял пиджак, и было заметно, что он умыл свое покрасневшее лицо, но этим и ограничился. Она приказала ему сесть обратно в кресло и притушила свет.

Корнелия танцевала с агонизирующей медлительностью, зафиксировав взгляд на лице литературного агента и наблюдая за его одобрительной реакцией. Вначале играла какая-то электронная музыка, волны синтезатора сопровождали слабую мелодию, затем зазвучала спокойная песня Элвиса Костелло, с красивым припевом, которому она тихонько подпевала, двигаясь перед ним, и каждое ее движение было в такт музыке, льющейся из оловянного микрофона.