Волки сильнее собак - Мартин Круз Смит Страница 18

Аркадий спросил, не упоминал ли Иванов о каких-либо угрозах, называл ли новые имена, избегал ли кого-нибудь, жаловался ли на здоровье. Нет, сказали оба, если не считать, что в последнее время он был сам не свой.

– Говорил ли о соли?

– Нет.

– Когда я услышал о Паше, был в шоке. Мы были конкурентами, но тем не менее уважали и любили друг друга, – вынув изо рта сигару, произнес Максимов.

– Спросите Рину, – сказал Кузьмичев. – Паша и я дрались между собой целый день по делам бизнеса, а потом просиживали как лучшие друзья ночи напролет.

– Мы даже отпуск проводили вместе, – вставил Максимов.

– Например, в Сен-Тропезе? – уточнил Аркадий, вспомнив о бомбе.

Кузьмичев и Максимов вздрогнули, словно Аркадий шмякнул ложку дегтя в бочку меда. Аркадий заметил полковника Ожогина, который прошептал что-то на ухо прокурору Зурину. Охрана приближалась к столу с рулеткой, и Аркадий понял, что время его пребывания в кругу элиты истекает. Кузьмичев сказал, что полетит на личном самолете в Стамбул, чтобы отдохнуть там несколько дней. Максимов летел туда же с шестью или семью симпатичными девушками. Аркадия пригласили тоже – мол, для двух мужчин могло оказаться многовато девушек. Рина, конечно, была сама любезность.

– Они как мальчишки, – сказала она Аркадию. – Ненасытные мальчишки.

– А Паша?

– Вожак компании.

– Рина привела его в норму, – сказал Кузьмичев.

– Если бы я встретил такую женщину, как Рина, то тоже остепенился бы, – улыбнулся Максимов. – Как говорится, вино, женщины и песня – роковые вещи.

– Где вы находились, когда узнали о смерти Паши? – спросил Аркадий.

– Играл в теннис. Мой тренер может подтвердить. Я сел прямо на корт и заплакал.

– А я был в Гонконге. И тут же вылетел обратно, тревожась за Рину, – сказал Кузьмичев.

– Вопросы все те же. Это было самоубийство, не так ли? – спросил Максимов.

– Печально. – Зурин незаметно подошел к столу. Он твердо держал Женю за плечо. – Прокуратура изучила дело, но нет никакой причины для следствия. Просто несчастный случай.

– Тогда почему… – Кузьмичев бросил взгляд на Аркадия.

– Скрупулезность. Но думаю, могу вас заверить, что теперь больше не будет вопросов. Вы нас извините? Мне надо перемолвиться со своим следователем.

– Стамбул, – напомнил Кузьмичев Аркадию.

– Дайте этому человеку выходной, – сказал Максимов Зурину. – Он слишком усердно работает.

Прокурор отвел Аркадия в сторону.

– Хорошо проводите время? Как вы сюда попали?

– Меня пригласили, меня и моего друга. – Аркадий притянул к себе Женю.

– Чтобы задавать вопросы и распространять слухи?

– Знаете, что я услышал?

– И что же? – Зурин продолжал уводить Аркадия и Женю все дальше от публики.

– Что вас сделали директором компании. Нашли место в совете директоров и сейчас вы его отрабатываете.

Зурин повел Аркадия чуть быстрее.

– Вот теперь вы достукались. Теперь вы зашли слишком далеко.

Ожогин нагнал их и схватил Аркадия за плечо борцовским приемом, прижав большой палец к кости.

– Ренко, вы должны научиться хорошим манерам, если захотите работать в службе безопасности «НовиРуса». – Полковник погладил Женю по голове, и тот сжал руку Аркадия в твердом кулачке.

– Как вы посмели прийти сюда? – спросил Зурин.

– Вы сказали, чтобы я задавал вопросы.

– Не на благотворительном мероприятии.

– Знаете ли вы про диск, который Хоффман скрывал от нас? – Ожогин показал Аркадию блестящий CD.

– Ах вот оно что, – ухмыльнулся Аркадий. – Вы ломаете сегодня руки или ноги?

– Ваше расследование окончено, – сказал Зурин. – Пробраться на вечер, да еще и притащить какого-то бездомного мальчишку – непростительно.

– Означает ли это, что я буду уволен?

– Это означает дисциплинарное взыскание, – устало сказал Зурин, словно опуская тяжелый камень.

Аркадий почувствовал, что переборщил с Зуриным – даже у продажных имелась гордость.

Аркадий с Женей уходили, оставляя позади важных людей, космонавтов, сахарную вату и дымящие грили, голубых лам и инопланетян на ходулях. Ракета выстреливала с теннисного корта, поднималась высоко в голубое небо и извергала дождь бумажных цветов. К тому времени как упал последний лепесток, Аркадий с Женей уже вышли из ворот. Между тем Бобби Хоффман ждал их у машины Аркадия. Он зажимал кровоточащий нос платком и закинул голову, чтобы не испачкать куртку – подарок Иванова.

Женя смотрел на Аркадия искоса. Аркадий слетел с головокружительной скоростью с высот «Новой» России и был пинком вышвырнут за дверь. Это падение оказалось таким молниеносным, что привлекло даже внимание Жени.

– Что происходит? – спросил Хоффман.

– Как знать? Новая карьера. Я изучал право в Московском университете, может быть, стану юристом. Вы представляете меня юристом?

– Ха! – Хоффман ненадолго задумался. – Забавно, но одно в вас напоминает мне Пашу. Вы не так шикарны, видит Бог, но с Пашей вас объединяет одно качество. Невозможно было сказать, считал ли он события забавными или печальными. По большей части он реагировал так: «Какого черта?» Особенно к концу.

– Хорошо ли быть похожим на покойника? – спросил Аркадий Женю. Тот поджал губы. – Как сказать… Но я не против.

Женя на пикнике ничего не ел. Они остановились у лотка с пирожками. Рядом с ним был установлен потешный надувной домик – избушка на курьих ножках. Надувной забор из костей и черепов окружал избушку, а на крыше ее стояла Баба Яга с помелом и в ступе. В Жениных сказках Баба Яга ела людей, которые набредали на ее избушку. Внутри было полно детей, прыгающих на батутном полу, покрытом шарами из цветного пластика. Мальчики и девочки носились из одной двери в другую, а механическая ведьма жутко хихикала сверху. Женя оставил шахматы и завороженно вошел в избушку.

– Спасибо за поездку, – сказал Хоффман. – Я не вожу машину в России. Здешняя езда похожа на бесконечное кружение вокруг Триумфальной арки.

– Вот не знал. А что с носом?

– Это Ожогин. Даже кулаком не ударил. Показал мне диск и стукнул им по носу, просто чтобы унизить.

– День кровавых носов. У Тимофеева тоже идет носом кровь. – Едва сказав это, Аркадий вспомнил, что на видеопленках Иванов также прижимал платок к носу.

Хоффман нагнулся вперед.

– Не говорил ли я, что Ожогин любит тебя так же, как и меня?

– Не знаю почему. – Перспектива неизбежной встречи с агрессивным Ожогиным вызвала у Аркадия желание поднимать гири и регулярно тренироваться. Он закурил сигарету. – Где ты спрятал диск?