Тихий сон смерти - Кит МакКарти Страница 18

Хартман настоял на том, чтобы отложить проведение анализов на некоторое время, из чего девушка сделала вывод, что ее начальник, видимо, попросту не представляет себе, сколько времени занимает этот процесс. Похоже, он не знает, что сперва ткани расщепляются энзимами, затем из них извлекаются нуклеидные кислоты, которые и используются для проведения анализов. Таким образом, одна только подготовка образцов занимает несколько дней, сам же анализ длится еще неделю.

Поэтому правильнее было начать подготовку прямо сейчас, не откладывая на потом. Поколебавшись, Белинда рассудила, что, приступив к делу немедленно, она не нарушит распоряжение начальника — ведь формально ее действия будут всего лишь подготовкой к анализу. Это просто сэкономит Хартману ценное время, когда понадобятся результаты гистологических анализов. В том, что эти результаты понадобятся, Белинда не сомневалась.

Приняв такое решение, она отказалась от немедленной заморозки образцов. В соответствии с инструкцией она разделила стерильным скальпелем на чашечках Петри каждый образец на две части и поместила в морозильную камеру по одной половинке: так всегда делается, чтобы в случае непредвиденных осложнений иметь материал для повторных анализов. Оставшиеся фрагменты тканей Белинда заключила в одноразовые пластиковые пробирки, наполненные раствором протеазы. Закрепив пробирки в штативе, Белинда поставила его на водяную баню, установив в ней температуру тела.

Вообще-то Хартман не испытывал особого интереса к неходжкинским лимфомам, но поездка на конференцию позволяла вырваться на выходные из дому, не говоря уже о перспективе провести их в роскошном отеле «Претендер» на южном берегу Лох-Ломонда, где все было оплачено, включая номер, ресторан и даже бар. Три дня относительной свободы: свободы от работы, от Аннетт, от Джейка и Джокасты, от чувства долга. Одним словом, Хартман собирался развлечься.

В Глазго он прилетел уже в пятницу днем, и прямо из аэропорта взял такси до отеля. Все шло именно так, как он рассчитывал: отель оказался осовремененным старинным замком, возведенным в сосновом бору на берегу живописного озера; внутри тренажерный зал, бассейн, сауна, а неподалеку — поле для гольфа с восемнадцатью лунками. Все вокруг вызывало ощущение роскоши и богатства, и, погрузившись в эту атмосферу, Хартман моментально расслабился. В сущности, подумал он, жизнь не такая уж плохая штука.

Номер, забронированный для Хартмана, оказался, к счастью, лишен стерильного комфорта, царящего в большинстве современных фешенебельных отелей. Первым делом Хартман принял душ, затем переоделся и не спеша направился в находившийся в холле буфет. Все шло так, как и бывает в подобных случаях: при регистрации он получил папку участника конференции, где лежали пластиковая карточка с его именем, список участников, сброшюрованные тексты тезисов докладов и ручка с блокнотом. В буфете, бегло просмотрев содержимое папки, Хартман подозвал одного из официантов, сновавших с подносами между столиками. Держа в руке бокал красного вина, он осмотрелся, изучая собравшихся. В буфете находилось человек тридцать из шестидесяти участников конференции, среди которых Хартман не увидел ни одного знакомого лица. Это не огорчило и не удивило его, так как он был новичком в данной области медицины. Подыскав удобное кресло в эркере, окно которого выходило на лес и белевшее за ним озеро, Хартман достал из папки программу и список делегатов. «Новые достижения в изучении неходжкинских лимфом». Состав докладчиков был впечатляющим, этого Хартман не мог не признать; тематика же конференции его не слишком интересовала. Сам он был приглашен как автор сообщения о злокачественных гематологических образованиях и, поскольку не мог похвастаться обстоятельным знанием проблемы, решил ограничиться лишь беглым обзором. На его согласие повлиял выбор места проведения конференции, не последнюю роль сыграли и образовательные мотивы. Но теперь Хартман вынужден был констатировать, что конференция проводится на самом высоком уровне.

Допив бокал, он поднялся за следующим, решив заодно совершить рейд вокруг шведского стола. Народу в буфете прибавлялось, и Хартман не удивился, в очередной раз не обнаружив ни одного знакомого лица. Наполнив тарелку закусками, он вернулся к своему креслу и внимательно вчитался в список участников, но не нашел там известных ему имен.

Хартман не был необщительным человеком, но эти выходные он решил всецело посвятить самому себе. На ближайшие два дня было запланировано несколько докладов, которые он уже отметил как чересчур скучные, и в эти часы он планировал воспользоваться всеми удобствами, предлагаемыми отелем. В этот уикенд единственным его желанием было остаться незамеченным.

Шведский стол состоял из стандартного набора сандвичей, сосисок в тесте, жареного куриного филе и чего-то желеобразного — в общей сложности восемнадцать блюд. Хартман без особого энтузиазма поковырялся в тарелке и засунул документы обратно в папку. К выходу из буфета пришлось пробираться, то и дело обходя кого-то, огибая выставленные вбок локти, рискуя быть невзначай задетым чьей-то рукой. Все как и на десяти тысячах подобных конференций.

В дальнем конце холла Хартман разглядел несколько двойных дверей, которые, как он догадался, вели в главный зал заседаний. По обе стороны от дверей разместились торговые точки — еще один непременный атрибут таких мероприятий. Здесь торговали литературой, по большей части имевшей отношение к предмету конференции: выложенные на прилавок книги, брошюры и каталоги были посвящены новым методам лечения лимфомы. За прилавками стояли представители оргкомитета — люди, на долю которых, по мнению Хартмана, выпала самая трудная работа: продажа медицинской литературы докторам. Как правило, его общение с этими несчастными продолжалось до тех пор, пока Хартман не признавался, что он по профессии патологоанатом, после чего зазывающий огонек в глазах продавцов мгновенно угасал. Никому в мире еще не удавалось всучить лекарство патологоанатому.

И здесь все было как всегда. Хартман лениво полистал проспекты, то и дело вступая в разговор с продавцами, однако их общительность очень быстро сходила на нет — его собеседникам становилось ясно, что он не их клиент и от него бесполезно ждать заказа хотя бы на один из предлагаемых ими химиотерапевтических препаратов. Продавцы снисходили до него, позволяя прихватить дешевую ручку или блок бумаги для заметок; более ценные сувениры — настольные лампы, лазерные указки и элегантные настенные часы — оставались под столом. Он повернулся и, выйдя из холла, прошел в бар пропустить стаканчик виски, а затем отправился спать.

Принимая во внимание, что это все-таки был отель, Хартман провел ночь весьма сносно. Постель оказалась удобной, а белье — свежим. Утром, стоя под душем, он улыбался, размышляя о том, что ему доводилось останавливаться в заведениях много хуже этого.

С аппетитом проглотив обильный шотландский завтрак, Хартман пролистал утреннюю газету и, сунув ее в папку, спустился в зал заседаний, где занял одно из плюшевых кресел в заднем ряду. К счастью, кресла были удобными, и Хартман не преминул отметить это про себя, ибо в его ягодицах еще отзывалась боль, вызванная многочасовым сидением в пластиковых креслах во время длинных и скучных лекций. Выгодно отличало этот зал и наличие в нем большого проекционного экрана. До открытия конференции оставалось еще минут десять.