Ночные грехи - Тэми Хоуг Страница 18

— Прекрасно, — Оли обломил слово, словно ветку, и потянул за рукав летную куртку, которую он купил в армейском магазине в Близнецах. Под ней оказался тяжелый шерстяной свитер с мокрыми подмышками. В кладовке запахло кислым и острым мужским потом.

Женщина выглянула из-за правой руки Шефа. Ярко-зеленые глаза на лице феи, гладко зачесанные назад темные волосы.

— Это агент О’Мэлли, — Холт подвинулся влево не более чем на несколько сантиметров. Женщина взглянула на него, сжала зубы и втиснулась через узкую щель между косяком и Холтом в небольшую комнату. — Агент О’Мэлли, это Оли Свэйн. Оли здесь и ночной сторож.

Оли вежливо кивнул. «Агент какой?» — задался он вопросом, но не спросил. Не лезь не в свое дело, Лесли. Хороший совет, и неважно, кто его дал. В ранние годы жизни он научился направлять свое любопытство не на людей, а на книги или просто фантазировать.

— Нам бы хотелось просто задать вам пару вопросов, мистер Свэйн, если вы в порядке, — сказала Меган и ослабила петлю шарфа, отдавая должное жаре в комнате.

Она с первого взгляда поняла сущность Оли. Он был ростом с жокея, с лицом, как у мопса, и разными глазами, которые казались слишком круглыми. Левый глаз был стеклянным и смотрел прямо перед собой, в то время как другой метался из стороны в сторону. Его взгляд, казалось, отскакивал от любой поверхности, которой касался. Стеклянный глаз имел более светлый оттенок коричневого, чем здоровый глаз, и был окольцован ярко-белым. Неестественно белый подчеркивался красной, как от ожога, кожей родимого пятна, которое стекало вниз из волос через верхнюю левую часть его лица. Его волосы были как лоскутное одеяло из коричневого и серого и топорщились на голове, как жесткая щетка. Ему, вероятно, далеко за тридцать, ближе к сорока, и ему не нравятся полицейские.

— Мы пытаемся найти Джоша Кирквуда, — сказал Митч бесстрастным тоном. — Он играет в детской команде Джона Олсена. Вы знаете его?

Оли пожал плечами.

— Конечно.

Он не добавил больше ни слова. Он не задал ни одного вопроса. Он мельком взглянул на свои руки в шерстяных полуперчатках и погладил правой рукой левую.

«Что он за тип, этот Оли? — задумался Митч. — Парень неразговорчивый, необщительный и никогда ничего не говорит, если его не спрашивают. Предпочитает одиночество. Но нет никакого закона, запрещающего это. Похоже, все, что он хочет в жизни, это сделать свою работу и потом остаться наедине с книгами».

Со своего места в дверном проеме Митч мог окинуть одним взглядом и Оли, и его комнату. Старый карточный стол с порванным зеленым сукном и забрызганный краской деревянный стул с прямой спинкой занимали почти всю каморку. На столе и под столом лежали груды устаревших учебников. Информатика, психология, английская литература — книги заполняли все свободное пространство.

— Мама Джоша опоздала, и, когда приехала забрать мальчика, он уже ушел, — продолжил Митч. — Вы не видели, он один ушел?

— Нет. — Оли набычился. — Я был занят, готовил лед для Клуба фигурного катания. — Его речь была как стенограмма, краткая до предела, достаточная, чтобы ответить, но не завязать беседу. Он сунул руки в карманы куртки и ждал… и потел еще больше.

— Вы говорили с кем-нибудь по телефону приблизительно в пять пятнадцать — пять тридцать? Вам звонили из больницы предупредить, что доктор Гаррисон задержится? — спросила Меган.

— Нет.

— А вы не знаете, кто-нибудь другой мог сделать это?

— Нет.

Меган кивнула и расстегнула застежку-молнию на парке. Кладовка располагалась по соседству с котельной, и, очевидно, тепло проникало через стены. Место походило на сауну. Митч расстегнул молнию на своей куртке тоже и накинул ее на плечи. Оли по-прежнему не вынимал руки из карманов. Он поставил правую ногу на ребро поношенной кроссовки фирмы «Найк» и повертел ею.

— А вы не заметили, Джош не возвращался в здание, когда других мальчиков увезли?

— Нет.

— У вас не было случая выйти наружу? Не заметили там никаких чужих машин?

— Нет.

Митч сжал губы и резко выдохнул.

— Сожалею, — чуть слышно пробормотал Оли. — Хотел бы я помочь. Хороший парнишка. Вы думаете, с ним что-то случилось, да?

— Например? — Меган не отрывала пристального взгляда от разных глаз Оли.

Он пожал плечами снова.

— Мир — гнилое место.

— Он, наверное, пошел домой с приятелем, — сказал Митч.

Слова прозвучали, как на заезженной пластинке, слишком часто он повторял их за последние два часа. Его пейджер свинцовым грузом висел на поясе и молчал. В глубине души Митч продолжал надеяться, что он просигналит в любую минуту, и тогда он позвонит сам и услышит новости, что Джоша нашли, когда он ел пиццу и смотрел по телевизору игру баскетболистов из «Тимбервулвз» в гостиной своего дома на другом конце города. Ожидание уничтожало его нервы, как термиты.

Меган, наоборот, казалось, наслаждается происходящим, мелькнуло в голове Митча, и эта мысль ему не понравилась.

— Мистер Свэйн, вы были здесь весь вечер? — спросила она.

— Такая у меня работа.

— Может кто-нибудь это подтвердить?

Бусинка пота скатилась по лбу Оли в его здоровый глаз. Он заморгал, как олень, пойманный охотником на прицел.

— Зачем? Я ничего не сделал.

Она улыбнулась, как бы предлагая успокоиться. Он не купился на ее улыбку, но это не имело значения.

— Это обычная процедура, мистер Свэйн. Вы…

Митч сзади зацепил пальцем петельку на поясе ее куртки и осторожно потянул за нее. Она резко повернула голову и зло впилась в него взглядом.

— Спасибо, Оли, — сказал он, не обращая внимания на испепеляющий взгляд. — Если вы вспомните что-нибудь, что сможет нам помочь, позвоните, пожалуйста.

— Конечно. Надеюсь, это сработает, — согласился Оли.

Чувство сродни клаустрофобии отпустило его, когда Холт и женщина отошли от двери. Но как только шум их шагов стал неслышим, одиночество начало возвращаться. Оли ходил по комнате, касаясь кончиками пальцев стен, как бы отмечая свою территорию и уничтожая следы вторжения незнакомцев. Он сел на стул и начал перебирать книги, поглаживая их, как если бы они были любимыми домашними животными.

Он не любил полицейских. Ему не нравились вопросы. Он хотел только, чтобы его оставили в покое. Не лезь не в свое дело, Лесли.

Оли пожелал бы и другим людям следовать этому совету.

— Я не оценила шуточку с петелькой и крючком, — съязвила Меган.

Идя рядом с Митчем, она то и дела срывалась на бег, чтобы не отставать от него. Их шаги по бетонному полу отзывались гулким эхом в здании, где было много свободного пространства. Фонари ярко освещали ледовую арену, похожую на гладкий лист белой бумаги. Открытая трибуна, что взбегала вверх к стене, была укутана тяжелыми безмолвными тенями. Холодный, пустой театр…