Морзист - Ирина Камнева Страница 18

Раздался второй щелчок, и широкоплечий мужчина, зло стрельнув поросячьими глазками на своего собутыльника, не чокаясь, отхлебнул из жестяной банки.

Темноволосая девушка, поглядывая на мужчин с теплой улыбкой, увлеченно раскрашивала «Ходячих мертвецов» в раскраске-антистресс для взрослых. Перед ней лежало еще штук пять раскрытых книг: потрепанных, с темными разводами и пожелтевшими страницами, которые, казалось, от одного неловкого прикосновения могли осыпаться сквозь пальцы, как румяный песок, – на первый взгляд такие книжки стопками выбрасываются на помойку без капли сожаления.

Но ее книжки были необычными, не для всех. Страницы не пестрели человеческими буквами: немыми рядами шли точки и тире в бесчисленном множестве. В этом скупом разнообразии можно было легко сойти с ума, если бы не рисунки, редкие и одинаковые: между рядами символов мелькали нечеловеческие глаза на черном фоне, небрежно раскрашенные от руки красными восковыми карандашами, которых у девушки было много, самых разных цветов. Правда, интересовали ее больше всего красные, черные и коричневые: они всегда изрисовывались первыми, до крохотного маслянистого уголька, который невозможно удержать пальцами.

У красных глаз был свой секрет: если взяться правой рукой за обложку книги, а левой быстро листать страницы, сдвигая большой палец все дальше и дальше, пока листы не кончатся, глаза сложатся в единый рисунок, напоминающий что-то вроде уродливо-кривого лица, пылающего красным восковым огнем. Девушка разглядела его случайно, когда в один из летних дней в задумчивости листала старые книжки, создавая ветерок дурманящего запаха.

Зато карты, разложенные по всему столу рубашкой вниз, выглядели новенькими. Они были родом из популярной настолки «Имаджинариум»: год назад девушка выкрала их прямо из коробочки под названием «Химера» в «Детском мире» и теперь души не чаяла в своем улове. Ей нравились все картинки, но особенно с изображением мертвенно-бледных голов, с кривыми глазками и рыбьим оскалом. Она даже придумала имя каждой голове, но сказала, что это секрет – последний из двух, которые девушка хранила от остальных «братьев» и «сестер».

…Наталья? Нет. У нее было много имен. Наталья, Анастасия, Екатерина, Елена… Точно как у самого дома и игральных карточек. Список был бесконечным. Туда даже затесался Олег, но это случалось с девушкой всего пару раз. Она меняла имена по щелчку пальцев, а вместе с ними менялась и сама, подстраиваясь под каждое. Трудно сказать, какая маска являлась истинным лицом девушки. И не стоит, потому что такой, наверное, не было вовсе: она была просто «она» – без имени и без фамилии, которые обычно получают при рождении. «Она» их просто не помнила, как и саму себя.

Дом объединил всех наталий, верзил и карлов под одной крышей и одной верой: подвал кишел сектантами, как, впрочем, и многие другие подвалы заброшенных зданий любого города. Правда, сектантами они не называли себя никогда, предпочитая «братство» – звучит солидно и ничуть не обидно.

Собирались фанатики здесь не только затем, чтобы замаливать грехи, коих было немереное количество, или продавать души «всенижнему». Они лишь коротали время в ожидании прихода некоего существа с «изнанки», которое должно было вот-вот заговорить с ними. Они звали его Морзянкой. Сэмюэля Морзе – создателя азбуки – они боготворили как великого пророка и первого Морзиста, которого выбрало существо для общения с родом людским. Откуда они взяли этот бред – неизвестно, но какой с больных спрос? Однако во имя своей веры фанатики делали нехорошие вещи. Не сосчитать всех издевательств, которые готовились для каждого «неверного» или «порченного». А такими мог оказаться кто угодно.

Но самое страшное, что такие фанатики живут среди нас и жили всегда. По их внешнему виду никак нельзя угадать, какое они на самом деле зло. Да и сами они об этом вряд ли догадываются. Калеки вызывают у прохожих жалость, смазливые молоденькие девушки или парни – симпатию, а взрослые дядьки и женщины, на вид состоявшиеся и с семьями, – уважение либо не вызывали совсем ничего, как и обычный прохожий у другого прохожего.

Их можно встретить в магазинах, в больницах, на улице – где угодно. Пройдут возле вас – не заметите. Встанут за вами в тесной очереди – не обратите внимания, хоть и ощутите дискомфорт и даже отвращение оттого, что приходится невольно обжиматься с незнакомцами, смердящими направо и налево. Они нервно отстукивают дробь ногой и периодически кашляют, куда придется, разнося миллионы гадких бактерий вокруг себя. Но вы даже не почувствуете, что в паре миллиметров от вашей мягкой кожи в кармане незнакомца лежит острый ножечек, заляпанный чьей-то кровью, с которым он от нечего делать играет пальцами, или несколько ампул на пару с использованным шприцем. И вы не почувствуете их до тех пор, пока незнакомец сам этого не пожелает.

– Что говорят тебе карты, красавица? – вдруг пробасил Верзила, не спеша потягивая пиво из баночки, пуская туда слюни.

Обычно так начинался любой разговор после долгих пауз, которыми троица не тяготилась. Красавица, чье имя первые несколько секунд оставалось загадкой, оторвалась от раскраски, закрыла глаза и не глядя ткнула пальцем в огромную дыру с зеленоватыми потрохами, которые виднелись на животе безликой девушки.

– Эта вспоротая думает, что совсем скоро нас ждет большая удача, – лукаво протянула красавица, поглаживая кончиками пальцев карточку. – А я в этом просто уверена.

– Эля? Узнаю улыбу, – усмехнулся Верзила и громко втянул последний глоток. – За наш гениальный план! И за род Страховых. А-а… Хорошо… Но если честно, я немного волнуюсь, – добавил он, сопроводив последнее слово громкой отрыжкой.

– Ч-ш! – вдруг встрепенулась Эля и неловким движением руки столкнула со стола два восковых мелка, которые громко прокатились по полу и упали в щель между половиц. Повисла пауза, и девушка, с сожалением вздохнув, внимательно оглядев своих «братьев», повернула рукой в воздухе и сжала ее в кулак. – Спокойно, Верзила, спокойно. И не надо делать так. Ртом… я тысячу раз просила!

Верзила замолчал и уставился на пустую банку, нервно сжимая ее пальцами. Красавица ему нравилась, но иногда она казалась ему безумной и оттого невыносимой.

– Ладно, давай сначала, – сказала Эля после некоторой паузы, вспомнив последние слова Верзилы. – Наша вера сильна?

– Сильна, – отозвался Верзила.

– Сильна! – подхватил Карл.

– Какой день мы уже вынашивали этот гениальный план с квестом?

– Двадцать второй, – в один голос ответили Верзила с Карлом.

– Почему найти морзистов поручили именно нам?

– Потому что в нашем подвале – святой обители Морзянки нет людей гениальнее, чем красавица, великан и мелкий! – хором процитировала троица слова своего покровители и в один голос рассмеялась.

– Не волнуйся, брат мой, – мягко сказала Эля, дотронувшись до грубой руки Верзилы, которой он нервно сжимал пустую баночку из-под пива, выдавливая из нее тошнотворный душок. – Да, та девчонка, наша первая морзистка, оказалась порченой. Великий дух Морзянки не захотел говорить с нами через этого проводника и поверг девчонку в великие муки. Возможно, потому что она пришла к нам не по своей воле, но мы должны учиться на своих ошибках! Как гласит предписание пятьдесят шестое…