Когда связь крепка - Блейк Пирс Страница 18

Идя к машине, Райли была озабочена донельзя. Но заботил её не мужчина, которого они только что допросили. Она не имела понятия, мог он быть убийцей или нет, и вот это её сильно тревожило.

Почему её инстинкты захромали?

И что с этим делать?

Она вздохнула с облегчением, когда от мыслей её отвлёк завибрировавший телефон Билла.

Билл достал мобильник и, посмотрев на него, сообщил:

– Пришло сообщение от Быка Каллена. Он говорит, что поселил трёх работников железной дороги в местный мотель и зарезервировал там места и на нас. Он ждёт нас там.

Райли открыла было рот, чтобы запротестовать, но быстро поняла, что альтернативного плана действий у неё всё равно нет. День пролетел незаметно, и, кажется, сегодня они не могли больше ничем заняться. Результатом их усилий стала лишь неуверенность.

С испортившимся настроением она села за руль и проехала небольшое расстояние до мотеля. От вида Быка Каллена, ожидавшего их, легче ей не стало. С широкой улыбкой, он указал им на парковку у одной из дверей.

Райли показалось, что Каллен слишком сияет, провожая их в комнату, которую он для них снял, и скоро она поняла, почему он так доволен собой.

Комнатка была очень маленькой, всё, что в ней было, это две односпальные кровати и разложенный для третьей постели диван. Ещё там был маленький стол со стулом, потрёпанный комод со старым телевизором и пара квадратных метров, на которых с трудом можно было развернуться. Похоже, это была самая дешёвая комната из всех, что были.

Не то чтобы Райли это волновало, да и Биллу, как она знала, по большому счёту было всё равно – за долгие годы совместной работы им приходилось ночевать и в более тесных комнатушках, не единожды они спали и в машине, когда было необходимо. Конечно, она знала, что на этот раз оснований для выбора скромного жилья не было – то был просто жест намеренного неуважения.

Она видела, что Билл старается скрыть своё изумление, а отвращение написано прямо на лице Джен.

Стараясь говорить небрежно, Каллен поинтересовался:

– Как прошла беседа с Фишером? Сомневаюсь, что вам удалось узнать что-то новое.

Райли бросила на него острый взгляд.

– На самом деле удалось, – возразила она. – Он считает, что у его жены был роман с кем-то в Чикаго. Мы ещё не знаем, кто был её любовником и связан ли он с её смертью. И можно ли считать по этой причине подозреваемым Чейза Фишера. Но…

Она с ехидцей посмотрела на копа:

– Или же вы тоже это выяснили? Что-то не припомню, чтобы это было в отчётах.

Каллен с поражённым видом покачал головой.

Райли беззлобно прокомментировала:

– Похоже, вам надо прокачать навыки ведения допроса.

Её слова укололи Каллена, а Райли тем временем добавила:

– Поставьте несколько копов в штатском следить за каждым движением Фишера. С сегодняшнего дня. С этого момента.

– Сделаю, – отрывисто сказал Каллен. Его лицо исказилось от ярости, но ему удалось взять его под контроль и спросить: – Каков ваш план действий на завтра?

– По обстоятельствам, – ответила Райли. – У другой жертвы, Ферн Брудер есть родственники в Аллардте, Индиана, верно?

– Да, – ответил Каллен. – Она живёт со своей семьёй.

– Вы уже опрашивали их?

– На следующий же день после смерти Ферн Брудер.

Райли не нравилось быть мелочной, но она не смогла удержаться и не нажать на больное:

– Что ж, – насмешливо отметила она, – тогда, кажется, нам с агентами Джеффрисом и Ростон нужно поехать туда и заново опросить их. Отправьте мне записи, которые вы сделали, а также контактные данные местного шефа полиции. Я хочу сообщить ему, что мы приедем. Отправимся в Аллардт завтра с утра пораньше.

Лицо Каллен покраснело, но ему удалось сдержаться.

– Отлично, – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Тогда до завтра.

Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, когда Джен спросила его:

– Одну минуту, а те парни-железнодорожники тоже живут в этом мотеле, верно?

– Да, – ответил Каллен.

– А у них какая комната?

Каллена, по-видимому, удивил её вопрос.

– Примерно такая же, как эта, – ответил он.

Джен скрестила на груди руки.

– Не может быть и речи о том, чтобы эти бедняги ютились в таком же курятнике, – отрезала она. – Сейчас же отправляйтесь к администратору и выберете для них самые лучшие комнаты.

– У них травма, – возразил Каллен. – Может быть, они не хотят разделяться. Может быть, они хотят быть вместе.

– Да, может быть, – подтвердила Джен. – Вы их спросили?

Каллен ничего не ответил, но его лицо снова начало наливаться кровью.

– Так спросите их и выясните это! – потребовала Джен. – Даже если они хотят жить вместе, возьмите для них смежные комнаты или что-то подобное. Это будет гораздо лучше чем вот это. Если в этом мотеле нет комнат получше, поезжайте в другое место. Приступайте. Или я сама это сделаю.

Каллен открыл рот, чтобы что-то возразить, но, по-видимому, передумал. Он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.

Райли видела, что Джен снова в бешенстве.

– Вот тип! – воскликнула она, меряя шагами комнату. – Это какую нужно иметь наглость! Мне плевать, что он заставляет нас тесниться в этой комнатушке, но показывать неуважение тем беднягам после всего того, через что им пришлось пройти?! Вот подлец!

Райли покачала головой и начала:

– Джен…

– Что? – спросила Джен. – Я не права? Скажи!

Райли вздохнула.

– Нет, но я ещё раз говорю тебе: нам с ним ещё работать. Постарайся не позволить ему задеть себя. У меня есть ощущение, что это дело будет непростым.

Она потрогала одну из кроватей рукой и села на неё.

– Мы с утра ничего не ели. Давайте закажем поесть и обсудим текущее положение вещей.

Билл позвонил в службу доставки и заказал пиццу и пиво, после чего они втроём поудобней расположились на своей небольшой площади и стали размышлять над делом. Темой беседы был, конечно, муж жертвы, которого они только что допрашивали, и то немногое, что им удалось от него узнать.

– Меня беспокоит одно, – говорила Джен. – Что он не плакал. Возможно, он до сих пор в состоянии шока или же плакать не в его характере. Или же он просто виновен во всём?

Райли кинула на Джен предостерегающий взгляд:

– Постарайся не делать выводов на подобных основаниях, – предупредила она. – Люди по-разному переживают скорбь. Не могу точно сказать, что он не притворялся, но мне показалось, что он глубоко потрясён.