Аномалия души - Алексей Хапров Страница 17

Происшествия, подобные тому, что приключилось со мной, вряд ли для кого-нибудь проходят бесследно. Какой бы крепкой ни была психика, каким бы ты ни был отчаянным храбрецом, осознание того, что ты находился на волосок от смерти, пробьёт брешь в любом, даже в самом железобетонном духе.

Ночь выдалась беспокойной. Мною постоянно владело какое-то жгучее, необъяснимое чувство тревоги. Оно словно проникало в меня из темноты и обволакивало едкой, липкой паутиной. В моих ушах беспрерывно шептал чей-то тихий, назойливый голосок. Слов я не разбирал, но улавливал, что он нёс в себе предупреждение о какой-то опасности.

Заснуть мне удалось только под утро. Проснулся я лишь в двенадцатом часу.

«Завтрак на столе. Уехала в магазин. Буду после обеда. Целую».

Прочитав лежавшую возле подушки записку, я переложил её на тумбочку, глубоко зевнул, потянулся и решительно откинул одеяло. Поднявшись с кровати, я бросил взгляд в зеркало и озабоченно поцокал языком. Вид у меня был неважный: кожа на лице съёжилась, под глазами темнели круги, на губах играла бледность. И как только Наталья накануне смогла удержать себя от расспросов? Я не стал ей ничего рассказывать. Не хотел её волновать. Я старательно напускал на себя непринуждённость, всячески бодрился. Но она всё же, видимо, догадалась, что со мной что-то произошло. Слишком уж встревоженным был её взгляд…

Сидевший за стеклом «дежурки» толстый рыжий сержант, — тот самый, с которого началось моё знакомство с Навалинской милицией в прошлый раз, — встретил меня недружелюбно.

— Что вы хотели? — сухо осведомился он.

— Я хотел бы поговорить со следователем Ланько.

Сержант посмотрел на меня так, как будто обнаружил слизняка в стоявшем перед ним салате.

— Зачем он вам нужен?

— У меня есть информация для следствия.

Дежурный озабоченно вздохнул и поднял телефонную трубку.

— Борис? Это Сушков. Где у нас Ланько?… Скажи ему, чтобы спустился. Тут к нему просится этот самый… близкий знакомый гражданки Буцынской. Хочет что-то сообщить.

Я отошёл к окну.

В этот раз майор не заставил себя ждать. Показавшись на лестнице, он махнул мне рукой и бросил постовому:

— Это ко мне.

Я миновал «вертушку» и поднялся вслед за Ланько на третий этаж.

— Ну, что опять произошло? — спросил он, когда мы зашли в его кабинет.

Я поведал ему о вчерашних выстрелах в лесу.

— Интересно, — хмыкнул майор. — Очень интересно. Что же твой пёс там такого раскопал, что в него кому-то понадобилось стрелять? А ты уверен, что стреляли именно из ружья? Что это не был просто какой-нибудь пугач, или ещё что-либо подобное в этом роде.

— Из пугача собаку не убьёшь, — заметил я. — А пса убили. Можете проехать и посмотреть.

— Проедем, — кивнул следователь. — Обязательно проедем. И сделаем это безотлагательно, прямо сейчас, пока следы ещё свежи. Неожиданный поворот. Очень неожиданный. Посиди-ка пока здесь.

Ланько выскочил в коридор, оставив меня наедине с сейфом, столом и двумя стульями, составлявшими его служебный антураж. Я расслабился, положил ногу на ногу и сплёл руки на груди.

Перед моими глазами снова проступили картины вчерашнего похода: вот я иду вслед за Нигером; вот он попеременно оглядывается на меня; вот останавливается, принюхивается; вот раздаётся выстрел…

Сзади грохнуло. Я вздрогнул и едва не свалился со стула. Хлопнувший дверью Ланько с удивлением посмотрел на меня.

— Ты чего?

— Да так, — смущённо отмахнулся я. — Нервы. Вы слишком неожиданно вошли.

— А-а-а, ну извини. Я за тобой. Поехали.

У входа в отделение урчал жёлто-синий УАЗик. Возле него стояли два молодых сержанта. Заметив нас, они влезли на заднее сиденье. Я присоединился к ним. Ланько занял место возле водителя.

Попетляв по лабиринтам Навалинских улиц, мы вырулили на ведущую к лесу дорогу. Впереди замаячила чёрная сгорбленная фигура.

«Гоманчиха», — отметил про себя я.