Расхитители гробниц - Антон Кротков Страница 17

Первый день по возвращению из археологического лагеря в цивилизованные условия каирского отеля Бартон просто блаженствовал. Самые обычные вещи вроде приятно хрустящего чистого постельного белья, горячей воды в кранах и возможности принять ванну с пеной доставляли ему неописуемое наслаждение. Он с трудом представлял, как археологи умудряются месяцами жить в спартанских полевых условиях, где один только вездесущий песок способен отравить жизнь любому европейцу.

За ту неделю, что Уильям находился на раскопках, его чрезвычайно утомил этот проклятый песок, который колол кожу под нижним бельём, постоянно скрипел на зубах и вызывал резь в глазах. Никакие предпринимаемые меры не могли уберечь человека в пустыне от песка и москитов. Любая еда, даже при самом аккуратном её приготовлении, всё равно обязательно содержала в себе песок. Кроме этого, большая опасность исходила от не слишком чистоплотных арабов, которые, несмотря на жёсткие запреты руководства экспедиции, предпочитали устраивать туалеты в непосредственной близости от лагеря. Горстка археологов постоянно жила в состоянии эпидемиологической угрозы. Инфекция была буквально повсюду: в богатой кишечными палочками и паразитами нильской воде, в редко стираемой одежде местных рабочих, в то и дело возникающих поблизости от палаток свалках пищевых отходов. И можно было только поблагодарить бога за то, что тот пока уберегал лагерь от эпидемии чумы или холеры. Стоило прибавить к этим напастям змей и крокодилов, которых постоянно встречали на своём пути водоносы из числа рабочих.

Хорошее настроение Бартону немного подпортило полученное им от возлюбленной письмо, совершенно пресное по духу, будто между ними никогда и не полыхала настоящая страсть.

Диана писала о чём угодно, кроме своих личных переживаний по поводу их разлуки. Из её письма Уильям узнал о гастролях в Лондоне Миланской оперы, о последнем американском фильме и даже о досадной ошибке собачьего парикмахера, чрезвычайно неудачно подстригшего чёлку любимой собачке Дианы. Но сколько молодой человек не перечитывал письмо, он так и не нашёл намёка на живые чувства.

Первым порывом Уильяма бросить дела и немедленно лететь в Лондон, чтобы на месте выяснить причину странной перемены в душе любимой. Но потом ему в голову пришла очевидная мысль. Скорее всего она просто опасается, что письмо попадёт в третьи руки и боится компрометации.

«Ну конечно же, она просто очень умная и осторожная, моя милая Ди! А я против неё просто мальчишка, готовый на весь свет прокричать о своих чувствах. Но ведь кто-то же должен в нашей паре иметь холодный рассудок». Решив так, Уильям сразу же успокоился и с ясной головой продолжил работу над статьёй.

На подготовку и отсылку репортажа в лондонскую редакцию Уильяму потребовалось три дня безвылазной работы в гостиничном номере. Остальное же время выдавшейся паузы молодой журналист собрался посвятить второй части редакционного задания, а именно – попытаться понять, как работает местный контрабандный рынок древностей. Для этого Уильям решил выдать себя за богатого американского туриста, жаждущего прикупить древних сувениров для личной коллекции. И как только репортаж о проникновении в гробницу был готов, он немедленно стал реализовывать задуманный им план.

«Единственным способ обратить на себя внимание подпольных торговцев, – размышлял Бартон, – это следовать собственному инстинкту». Именно пресловутое «шестое чувство» гнало его по вечерам в самые тёмные закоулки старого города, заставляло посещать задние комнаты сомнительных лавок и в конце концов свело молодого англичанина с подозрительным египтянином, который на жуткой смеси ломаного английского с таким же французским предложил ему несколько якобы подлинных древностей.

Египтянин сразу не понравился Бартону. Скорее всего из-а чрезвычайно отталкивающей внешности. Данный тип оказался отвратительно толст и нечистоплотен. По пятнам на его одежде не сложно было узнать, что он ел на обед, да и на завтрак тоже. К тому же, разговаривая с Бартоном, торговец слишком жизнерадостно улыбался, при этом его маленькие хитрые глазки старались не встречаться со взглядом собеседника. Но как ни неприятен Уильяму был этот фрукт, он не собирался отказываться от задуманного.

На назначенную за городом на два часа ночи встречу Бартону пришлось идти одному – без оружия и с кругленькой суммой во внутреннем кармане пиджака, чтобы ни в коем случае не спугнуть «чёрных археологов», а наоборот, разжечь в них интерес к дальнейшему сотрудничеству. Только так можно было собрать хороший материал для журналистского расследования.

Впрочем, общение с продавцом обещанного ценного папируса продлилось всего несколько минут. Стоило Бартону склониться над «раритетом», чтобы получше разглядеть его в мерцающем свете факела, как на затылок ему немедленно обрушился сокрушительный удар кастета…