Жертва - Наташа Купер Страница 17

Не отрывая взгляд от газеты, Джордж потянулся за чашкой. Триш наблюдала, как на его лице медленно расплывается довольная улыбка. Почувствовав аромат крепкого, душистого кофе, она взяла свою чашку и сделала очередной глоток. Будь ее воля, она никогда не поехала бы в Саутуорк и не купила «Синее гавайское небо», но если Джорджу хотелось тратить деньги на такой дорогой кофе, то почему бы и нет. Самой Триш казалось странным отдавать тридцать пять фунтов стерлингов за фунт кофейных зерен, которые по вкусу едва отличались от любых других. Таким же странным ей казалась и привычка Джорджа регулярно покупать толстенные пачки газет и журналов.

Каждые выходные он набирал в киоске не меньше четырех серьезных изданий и двух таблоидов. В дополнение к газетам требовалась масса времени, чтобы их прочесть, и огромное количество мешков для мусора, чтобы их выбросить. Впрочем, это было всего лишь невинное удовольствие, чуть экстравагантное, но совершенно безобидное в сравнении с некоторыми привычками других людей.

Джордж открыл очередной журнал и громко чихнул — вероятно, от едкого запаха типографской краски. Триш встала, чтобы долить себе кофе и взять из корзинки еще рогалик.

Толстый шмель, перепачканный золотистой пыльцой, с гудением пролетел мимо стола и опустился на белую лилию. Триш потрясла один из цветков и почувствовала наплыв густого благоухания. К счастью, она могла не бояться аллергической реакции или приступа бронхиальной астмы.

Спустя минуту от чувства покоя и блаженного умиротворения в ее душе не осталось и следа.

— Нет, ты только посмотри на это! — потребовала она.

— Опять какое-то безобразие? — спросил Джордж и с ухмылкой поднял на нее глаза. — Ну, что там у тебя случилось?

Триш знала, что он не любит, когда его отвлекают и зачитывают отрывки из особенно интересных статей, однако Джордж давно сдался и уже не повторял ей, что прочтет газету и сам все узнает.

— Тут напечатана статья про родителей одного наркомана. Он жил с двухлетним сыном в какой-то захудалой квартирке, а потом прямо там и умер.

— Да, я читал. Эта история во всех газетах. Бедный ребенок. По крайней мере мальчик жив остался, и то хорошо.

— Да, зато теперь, после всего того ужаса, они ищут причину, чтобы отказаться от малыша. У меня просто нет слов!

Джордж повернулся. Его лицо казалось спокойным, но Триш догадывалась, что скрывается под этой безмятежностью. Кроме вспышек неуправляемого гнева, он не выносил и любые проявления горячности, особенно в поведении самой Триш. Она подозревала, что вспыльчивые люди его просто пугают.

В свое время Триш все-таки приучила Джорджа принимать ее такой, какая она есть. Однако, наблюдая за тем, как он старается смягчить собственную манеру поведения и разговора, она мало-помалу начала уступать. В конце концов он осуждал не ее взгляды, а только способ их выражения.

— То есть ты разозлилась из-за того, что родители наркомана хотят сделать анализ ДНК и выяснить, их ли это внук, прежде чем забрать его к себе домой? Верно?

— Речь ведь идет о ребенке, а не о каком-то зверьке, — сказала Триш резко, как никогда. — Как они могут так поступать?

— Зря ты их осуждаешь.

— Бога ради, подумай ты о ребенке. Мальчика с самого рождения воспитывал отец-наркоман, и здесь сказано, что никто не знает, где его мать. Он член той семьи. Такой же, как все остальные. И теперь он может оказаться в приюте, потому что его бабушка и дедушка… У меня просто зла не хватает.

— Я заметил.

Джордж отложил газету в сторону и покрутил в руках большую белую чашку с кофе. Его мускулистые, покрытые волосами ноги стояли на каменных плитках, а слегка расставленные колени были прикрыты полами халата. Он выглядел именно тем, кем являлся на самом деле, — умным, обеспеченным мужчиной сорока пяти лет, который вел себя соответственно и не норовил казаться молодым и эффектным. Для Триш он был гораздо привлекательнее, чем лощеный красавчик вроде Малкольма Чейза.

Наверное, Джордж заметил, что настроение Триш изменилось. Когда он заговорил, его слова уже звучали гораздо мягче.

— Тому наркоману было под пятьдесят, верно?

Триш кивнула.

— Значит, его родителям как минимум под семьдесят, а может, и под восемьдесят. Думаю, они уже достаточно намучились с зависимостью сына.

Триш невольно нахмурилась и отпила глоток кофе. Даже если женщина влюблена в кого-то до безумия, она не обязана соглашаться со всем, что он думает.

— Не суди их строго, Триш, — сказал Джордж. — Для родителей истинная пытка, когда их ребенок становится наркоманом. У меня один раз были клиенты, которым пришлось в суд обратиться, чтобы запретить своей двадцатишестилетней дочери приближаться к их дому.

— Но это же…

— Нет, Триш, — твердо заявил Джордж. Он знал, к чему она ведет, и не боялся возразить. — Ничего возмутительного тут нет.

Триш передернула плечами.

— К тому времени девушка кололась уже девятый год. Основную часть времени она проводила на улице. Заразилась гонореей. Жила с каким-то гнусным типом и вместе с ним воровала. Из дома родителей она вынесла практически все, что можно было. Кстати, девушка-то была неглупая, с прекрасным образованием, из хорошей семьи. До того как подсела на иглу, у нее не случалось никаких конфликтов с родителями. Они сделали все возможное, чтобы помочь ей, оплачивали лечение в самых разных клиниках. Все бесполезно. Через пару недель она снова начинала колоться.

— А что с ней теперь?

Он покачал головой. С цветков вьющейся розы над головой Джорджа сорвались несколько лепестков и опустились ему на волосы. Он почувствовал прикосновение и провел рукой по голове, чтобы смахнуть лепестки, напоминая жениха, осыпанного конфетти.

— Не знаю, — ответил он наконец. — Возможно, умерла. Родители никогда о ней не говорят, хотя до сих пор очень страдают. И всегда будут страдать. С родителями тоже такое случается, Триш. В семьях бывают несчастны не только дети. По-разному происходит.

— Я знаю, — сказала она и поднялась, чтобы снять с волос Джорджа последние розовые лепестки.

Он поставил кружку на землю и обеими руками обнял Триш за талию. Триш поцеловала его в макушку.

— Все равно я считаю возмутительным, что те люди хотят избавиться от внука. Каким бы он ни был и что бы ни пережил, если о нем будут заботиться, он станет самым нормальным ребенком.

Джордж обнял ее крепче.

— Мне нравится, как упорно ты отказываешься уступать в спорах, но, если честно, твои волнения из-за брошенных детей начинают меня немного беспокоить. Ты, случайно, не собираешься ребенка завести?

Триш удивилась такой проницательности и, взяв обеими руками Джорджа за голову, повернула его к себе, чтобы лучше видеть лицо. Его глаза смотрели мягче обычного.

— Я пока не уверена, — честно ответила Триш. — Я все время думаю об этом, но ведь ребенок…