Код Атлантиды - Стэл Павлоу Страница 17

Скотт очень медленно повернул голову. Его лицо покрывал пот.

– Что… вы… несете?

Неожиданно спинки передних сидений откинулись, и Скотт увидел парочку, занявшуюся сексом. Еще совсем недавно ему казалось, что эти двое даже не знакомы.

Хаккетт взмахнул рукой.

– Покажите такое в кино – вам не поверят. – Он посмотрел на «ролекс» и объявил: – Тридцать секунд!

– Что – тридцать секунд?!

– Мы погибнем! О господи! Мы погибнем! – завопил человек, сидящий рядом с Новэмбер.

Новэмбер рывком достала из кармана на спинке переднего сиденья гигиенический пакет и подала его соседу.

– Дышите в эту штуковину!

Хаккетт методически отсчитывал секунды, произнося каждую последующую цифру громче и громче, и наконец провозгласил:

– Мы наклонимся влево… Сейчас.

Самолет действительно дал крен влево.

Качка начала стихать. Двигатели заработали исправнее. По прошествии секунды-другой салон принял горизонтальное положение. Всеобщий вздох облегчения, казалось, можно было пощупать рукой – для большинства пассажиров настала минута, когда слезы было уже невозможно сдерживать.

Хаккетт, сияя, откинулся на спинку сиденья.

– Летчики, – произнес он важно, – общаются только с летчиками. Если человек, занятый в не касающейся авиации области, говорит пилоту, что некий феномен, рожденный источником, тоже не имеющим к воздушному флоту отношения, вот-вот сыграет с его чудесной машиной злую шутку, пилот, вероятнее всего, не обратит на его слова и капли внимания. Но вспомнит о них, когда ад закрутит-таки самолет в своих лапах. Тогда летчик начнет предпринимать все возможное, чтобы избежать катастрофы. То, что мы пережили, называется «комплексная система адаптации в действии». Комплексность. Порядок в обманчивой громаде хаоса.

Несмотря на веселую усмешку Хаккетта, Скотт продолжал молчать, глядя вперед с каменным лицом.

– Другими словами, доктор Скотт, порядочная сволочь эта солнечная активность. Кто знал, что мы попадем в такую переделку? – Хаккетт встал, машинальным движением рук расправляя складки на брюках. – Простите, мне нужно в уборную.

Он шагнул в проход, к великому беспокойству Новэмбер.

– Я ведь сказала: туда никому не…

Скотт метнул в нее многозначительный взгляд и махнул рукой. Пусть, мол, придурок сам проверит.

Хаккетт раскрыл дверь кабинки, и Скотт заглянул внутрь. Уборная была сплошь заляпана омерзительной желтой слизью. На алюминиевую перегородку налипли куски наполовину переваренной пищи. Как Хаккетт ни старался, он не смог не отшатнуться, когда жуткий запах ударил ему в нос.

Губы Скотта медленно растянулись в улыбке.

– Между прочим, это был Будда, – сказал он словно мимоходом, хотя довольно громко, чтобы Хаккетт его услышал.

На физиономии Хаккетта отразилось страдание.

– Где был Будда?

Он задержал дыхание.

– Притчу о мудрецах и слоне рассказал Будда. Мудрецов, кстати, было четверо.

– М-м… спасибо, – отстраненно произнес Хаккетт, входя в кабину.

Скотт принялся рассматривать его блокнот, изучая записи, но вскоре пожалел об этом. Напротив каждого расчета красовался рисунок. Взрывающееся Солнце. Глобальная катастрофа на земле. В самом низу страницы чернела надпись: Началось.

Скотт отложил блокнот.

– Нет, черт возьми! – пробормотал он.