Информатор - Тейлор Стивенс Страница 17

— Это справедливо.

— Это мое расследование. Я здесь все решаю и заказываю музыку. Ваше участие в этом деле сводится к тому, чтобы передавать информацию Бэрбанку или прикрывать меня, — я еще не разобралась, что является более приоритетным. Делайте свое дело, но не вставайте у меня на пути и не оспаривайте мои решения. А главное — не вмешивайтесь! Если я захочу узнать ваше мнение, то спрошу. Если для вас это проблема, скажите об этом прямо сейчас.

— Никаких проблем, — безмятежно заверил он ровным голосом, разложил на коленях салфетку и потянулся к корзинке с хлебом. — Но раз уж мы устанавливаем правила игры, то у меня тоже есть несколько замечаний по условиям выполнения работы, порученной мне.

— Выкладывайте.

— Мне платят за то, чтобы я вас прикрывал и ваша жизнь была вне опасности. Ричард на вас очень рассчитывает, не говоря уже о том, что вложил в это предприятие огромные средства, и я — его страховой полис. Я не сомневаюсь в том, что вы отлично можете сами о себе позаботиться, но решение принимал Ричард. Будь я на вашем месте, тоже не обрадовался бы присутствию напарника, поэтому ваша позиция мне очень близка и понятна. Но, как я уже сказал, решение принимал Ричард, поэтому не надо на мне вымещать свое недовольство и осложнять мою работу. Делайте, что считаете нужным. Я не буду вам мешать и навязывать свое мнение. Но я должен знать, где вы находитесь в каждый момент дня и ночи, с кем разговариваете, кому платите и за что. Если вы готовы выполнять свою часть сделки, я буду выполнять свою. Договорились?

— Хотя мне это и не нравится, но я переживу.

— Хорошо, — отозвался он кивая. — Ричард практически ничего мне не сказал о наших дальнейших действиях. Какие планы?

— Мы начнем с Камеруна, — ответила она. — Завтра утром вылетаем в Дуалу. Я введу вас в курс дела в рабочем порядке, но до отъезда вам нужно сделать восемь комплектов фотографий на паспорт. Они мне понадобятся до того, как мы поднимемся на борт самолета.

Их беседа несколько раз прерывалась действиями официантов, но самый большой перерыв был связан с появлением горячего. Они поболтали о разных пустяках и о том, что сближает их как профессионалов. За кофе Монро наклонилась к сумке и, достав папку со своим досье, полученным от Бэрбанка, протянула ее Майлзу.

— Наверное, вы уже это читали. Но если нет, то возьмите. У меня есть досье на вас, поэтому будет только справедливо, если у вас появится что-то и на меня.

Брэдфорд поставил чашку, проглядел бумаги и вернул их.

— Это досье составлено мной, Мишель, — пояснил он. — Я его наизусть знаю.

Монро откинулась на спинку кресла и замолчала. Брэдфорд тоже хранил молчание, не пытаясь ничего объяснять или оправдываться. Он просто сидел и разглядывал ее с безмятежным видом, что нисколько ее не смущало. Обычно в такой ситуации люди стараются хоть что-то сказать, чтобы нарушить неловкую паузу.

— Если это ваших рук дело, — наконец подала голос Монро, показывая на папку, — то здесь явно не хватает многих ключевых моментов.

— Верно, — подтвердил он тихим и ровным голосом, подаваясь вперед и облокачиваясь на стол. — Кое-какой информации мне так и не удалось раздобыть, а остальное показалось несущественным.

Монро наклонилась к нему почти вплотную и прошептала с откровенно циничными интонациями:

— Мне странно, что заключения психиатров вы посчитали менее существенными, чем отчет о сломанных костях.

— Я бы включил их, если бы они соответствовали действительности, — ответил он. — Но мы оба знаем, что это не так.

— Так вы не только профессиональный наемник, но еще и психолог? Это впечатляет!

Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

— Я что-то не то сказал?

— Не знаю, — ответила она, тоже откинувшись назад. — Это вы специалист. Собственно, как вы сами объясняете происхождение шрамов? Вы же явно не подозреваете меня в склонности к самоубийству и членовредительству.

— А разве это имеет какое-нибудь значение? — поинтересовался он.

— Вообще-то да, спасибо, что спросили. Имеет, и большое! От этого зависит, чего мне от вас ждать, если мы окажемся в трудной ситуации.

— Тогда признаюсь, что я не верю этим заключениям психиатров: они противоречат всему, что я о вас знаю. Если бы вы хотели покончить жизнь самоубийством, то сделали бы это, спрыгнув без парашюта с водопада Сальто Анхель. [11]

Монро сделала медленный глубокий вдох и подняла правую руку, растопырив пальцы.

— Людей, понимающих это, меньше, чем пальцев на руке. — Она немного помолчала и продолжила: — Самое смешное то, что я им говорила чистую правду. — Она покачала головой: — Просто поразительно! К ним обращаешься за помощью, а в ответ на тебя ставят штамп носителя маниакального синдрома. — Она сдвинула браслеты на левой руке и показала запястье: — Этот шрам такой же настоящий, как и все остальные, и появился он не по моей воле. — Она показала запястье на правой руке, где шрама не было. — Если я берусь за дело, то довожу его до конца.

— Я многого не знаю о вас, Мишель. Я не в курсе того, что вы рассказывали врачам, но из досье видно, что мне ничего не известно о вашей юности. Есть, правда, сведения о том, что после приезда в Соединенные Штаты вам было трудно адаптироваться и вас исключили из школы.

Монро кивнула и знаком дала понять, чтобы он продолжал.

— В тот же год, когда отказывались принимать в другие общеобразовательные заведения, вас выгнали почти из всех школ боевых искусств, посещавшихся вами. То, что выгнали из обычной школы, я еще мог понять, но при чем тут боевые искусства и владение холодным оружием? После долгих усилий мне удалось разыскать вашего первого тренера — он очень хорошо вас помнил и далеко не с лучшей стороны. Он сказал, что пару раз вы едва не убили его, это запросто можно было сделать, и он до сих пор не понимает, что вас остановило. Другие тренеры рассказывали примерно то же самое. — Брэдфорд помолчал и отпил глоток кофе. — Эта отчаянность и искра безумия, напугавшие крутых парней, откуда-то должны были взяться, Мишель. Я уверен, что там же надо искать и причину шрамов.

— Вы очень наблюдательны, — признала она. — Может, мы и сработаемся и у вас появится возможность по достоинству оценить мастерство, рожденное желанием выжить.

Самолет из Франкфурта с промежуточной посадкой в Париже приземлился в Дуале в семь тридцать вечера. Монро вышла из прохладного салона самолета на трап, и ее тут же окатила волна горячего влажного воздуха, будто она попала в парную.

Несколько хаотичной толпой пассажиры устремились к стойкам паспортного контроля. Влажность моментально пропитала кожу и волосы, а сквозь запотевшие очки невозможно было ничего разглядеть. Жара приняла прилетевших в свои объятия, обволакивая так плотно, что движение заметно замедлилось. У всех чиновников санитарного контроля под мышками и на спине красовались мокрые пятна, а на лицах — видимые признаки изнеможения.