Мурло - Владислав Несветаев Страница 17

— Приехал! — Борис резко откинулся на стуле и зло уставился на жену. — А зачем приехал, ты подумала? А? Опять не думала? А ты подумай! Не было, не было, а тут приехать решил. Чего отец сказал ему? — обратился он к Кате. — За вещами чтоб приехал?

— Ну да, — тихонько ответила она.

— Вот! Вот они родственники! — Борис затряс указательным пальцем.

Егор тяжело вздохнул, закатил глаза и откинулся на спинку, сложив руки у груди.

— Он, думаешь, память старика почтить приехал? Ага, щас! Дом ему нужен, дом. Сам жить, поди, не будет, сволота. Продаст — и радый.

— Кто ж ему продать позволит? — умоляюще взглянула на него жена.

— Какая им разница? Позволит — не позволит. Продал и уехал! Всё!

— Ну продаст и продаст. Твоё какое дело? Ешь давай! — поняв, что мягкая интонация на мужа не подействовала, Лида заговорила грубо и громко.

— Какое моё дело? — возмутился Борис. — Какое дело? Вот мы и живём, простите, не к столу будет сказано, в дерьме, что никому ни до чего дела нет. Пусть воруют, пусть грабят! Пу-у-усть, — махнул он рукой. — Пусть хоть убивают. Не меня же убивают, не моё же грабят. Правильно, да, Лидушка? Меня же это не касается, да? Чего мне лезть, верно? А если тебя убивать будут, насиловать?

— Борь! — снова шикнула Лида.

— Нет, ты слушай, слушай. Будешь ты кричать, на помощь звать, а я услышу, но спасать не пойду. Подумаю: не меня ж убивают, не меня ж насилуют. Пусть там кричит. — Ну, несправедливо вы здесь, Борис Юрьевич, — вмешалась Катя.

Лида испуганно взглянула на невестку, села рядом с ней и положила руку ей на колено.

— Вы же как-никак родные люди с тётей Лидой. Вы уж не утрируйте. Так никто не поступает, как вы сказали. Но позиция ваша ясна, да и я с ней согласна, но тут уж ничего не поделаешь: в таком мы обществе живём.

— Как это ничего не поделаешь? Просто с себя начинать надо, Катя, — мягко сказал ей Борис.

— Ну что ты напал на девочку? — вступилась за невестку Лида. — Чего ты ей-то об этом говоришь? Вообще-то она за дядей Жорой ухаживала последние дни, а не ты.

Борис сомкнул губы, проглотил слюну и посмотрел на Катю, смущённо опустившую глаза.

— Чего ж ты с больной головы на здоровую? — сказал он Лиде. — Чего ж она, не понимает, что я не про неё? Я же вообще говорю, — Борис взмахнул руками, как пловец брассом. — Катя у нас умница, — сквозь зубы добавил он.

Щёки Кати налились краской.

— Ешь давай, хватит болтать, — буркнула Лида.

— Да жарко что-то, — растерянно сказал Борис и, встав из-за стола, пошёл раздеваться.

Когда он ушёл из кухни, Лида слегка нагнулась и шёпотом обратилась к Кате:

— Ты, Кать, не обращай внимания на дурака. Дуреет он от водки — нельзя ему пить.

— Да ладно, всё в порядке, — улыбнулась Катя и сделала глоток чая.

— А у вас, говоришь, этот родственник живёт? — сказала Лида громче.

— Пока что да. Сегодня уже собирался у дяди Жоры ночевать.

— Как его? — прищурилась Лида.

— Степан Фёдорович.

— Фёдорович, значит. Я будто бы отца его помню: приезжал, помню, к дяде Жоре.

— Да-да, — согласилась Катя, — приезжал. Он, правда, тоже помер лет пять тому назад.

— Хороший человек был.

— Хороший, хороший, — вновь согласилась Катя. — Да и сын его, Степан, тоже, думаю, хороший. Знаете, как он на кладбище сегодня рыдал?

Лида разинула глаза.

— Я даже испугалась немного. Прямо коленками на могилу встанет и зарыдает: чуть не задыхается, прощения просит у дяди, что не был давно. И я, знаете, думаю, не просто так он не приезжал. Ну не мог он, так любя его, не приехать навестить дядю. Я тоже сначала о нём плохо подумала, но потом решила: нельзя же делать поспешные выводы о человеке. Мы же не знаем про него ничего.

— Само собой, — закачала головой Лида и резко зашептала, — но вот видишь, как этот вспылил? Видишь? Вечно поторопится, подумает не то. Ты ж не обижайся на него.

— Да что вы! Кто же обижается? — очаровательно улыбнулась Катя.

— Допила чай? — обратился к девушке зевающий Егор.

— Сейчас, — едва слышно сказала она и сделала ещё один глоток.

— Поедем мы, мам, к тёте Нине съездим, — вздыхая, Егор поднялся из-за стола. — Она в гости звала.

— Чего ж вы так быстро? — растерялась Лида. — Посидели бы ещё.

— Да поедем, мам. Чего тут делать? — Егор взглянул на выход из кухни.

— Ой, да вы не обращайте на него внимания, — отмахнулась она. — Чего ж ты, отца первый день знаешь? Он сейчас поест да спать завалится. — Ну и тем более тогда поедем. Чего нам тут? — сказал Егор и выжидающе уставился на Катю.

Лида тяжело вздохнула и грустно посмотрела на невестку.

— Ну езжайте, езжайте, — благословила она.

Когда Егор с Катей выходили из кухни, в проходе они столкнулись с Борисом.

— Чего вы, Егорка, поехали уже? — остановился Борис и удивлённо расставил руки.

— Да, бать, поедем, — Егор хлопнул его по плечу.

— Ну давайте. Не загуливайте там.

Они сели в машину. Егор положил руки на руль, надул щёки и выстрелил ими воздух изо рта. Катя, мило улыбаясь, смотрела на него. Она не разделяла его эмоций по отношению к его родителям, но понимала причину их возникновения. Она же научилась интересоваться всяким человеком, каким бы он ни был: скучным, грубым или неприятным, — и каждого старалась понять, разгадать.

— Осталось теперь твоих вытерпеть и, глядишь, побудем вдвоём, — с надеждой сказал Егор.

Кате не понравились его слова, но она не стала его отчитывать, поняв, что грубость он допустил случайно.

— Может, съездим вечером куда-нибудь? — спросила она, подняв брови и улыбнувшись. — Ты как, сильно устал?

— Да нет, нет, — быстро затряс он головой, — съездим, конечно. В «Ирину»?

— Можно и в «Ирину». Могли бы до Миньяра доехать. Кино бы посмотрели.

— Можно и до Миньяра, как хочешь, — отрешённо сказал Егор, заводя машину. — Всё хорошо? — Катя наклонила голову, заглядывая Егору в глаза.

— Нормально-нормально, — закрыл он глаза. — Подустал маленько.

— Может, не поедем к моим тогда?

— Чего ты? Поехали. Я разве что поспать прилягу, если глаза слипаться начнут. — Что за работа у тебя такая? — Катя повернулась к сменяющемуся в боковом окне пейзажу.

— Работа как работа. Зато платят хорошо.

— Надо оно тебе? — с досадой сказала Катя.

— Ну, — попытался сдержать улыбку Егор, — оно скорее для тебя надо, чем для меня.