Хорошие девочки умирают первыми - Кэтрин Фоксфилд Страница 17

Зажимая уши руками, они вышли на улицу. В такт вибрирующему звуку в лужи плюхались капли дождя. Пирс возвращался к жизни, выплескивая слепящие огни. Неоновые вывески гудели и потрескивали. Пульсирующие слова обещали веселье, игры и призы. Электричество волной нахлынуло на остров, пробуждая старинные ярмарочные карусели и аттракционы. В игровой галерее непрерывно верещали проигрыши видеоигр, звуки сталкивались в воздухе, создавая помехи. Автоматы стрекотали вращающимися барабанами и громыхали фальшивым звоном монет, высыпающихся в лотки.

– Кто это творит? – крикнул Клем.

– Покажись! – завопил Олли, сжимая кулаки. – Выходи, ублюдок!

Ава смахнула с лица челку, лихорадочно ища глазами ключ к разгадке. Но не могла найти. Ветер трепал ее волосы и мчал через площадь вихри водорослей и мусора. От всеохватывающего гудения хотелось свернуться калачиком где-нибудь в темноте, но яркий свет выжигал ночь, превращая ее в искусственный день. Бежать было некуда.

– Ты задаешь неправильный вопрос, – заметил Ноа, зажимая уши руками. – Не кто, а как. Как они это делают? Как все это до сих пор работает?

Скарлетт, беззвучно вопя, вцепилась в волосы.

– Прекратите это, – выдохнула она. – Я не могу дышать, не могу думать.

– Но это же хорошо! – заметила Имоджен. – Люди на материке увидят огни и услышат музыку. Кто-нибудь нам поможет.

– Никто не придет на помощь, – заявила Эсме едва ли не скучающим тоном. – Туман слишком густой, и воздушные потоки уносят музыку в море.

– Вот дерьмо, – пробормотал Тедди. Он провел рукой по курчавым волосам, влажным от пота. – Мы в дерьме. – Внезапно он грохнулся на четвереньки и мощной струей изверг из себя пол-литра багряного спиртного.

Имоджен вскрикнула и отпрыгнула от растекающейся лужи.

– Мне здесь не нравится! Мне нужно домой.

– Не психуй, это не поможет, – рявкнула Джоли.

– Никто и не психует! – выкрикнул Клем.

Ава шагнула назад. Стоило это сделать, и ей показалось, что кто-то щелкнул выключателем в ее голове, приглушая спор и шум пирса. Теперь она со стороны наблюдала, как остальные бродят туда-сюда, беззвучно вопя и бросаясь обвинениями. Ава вскинула камеру и сделала снимок компании. Краски под вспышкой стали неестественно-яркими на черном фоне. У большинства ребят глаза горели алым бешенством. Впрочем, Эсме смотрела в объектив бесстрастно, ее светло-серые глаза выглядели жутковато.

– Это ты завлекла нас сюда? – спросила Ава.

– Я? – удивилась Эсме. Похоже, это ее позабавило.

– Ты по-прежнему полагаешь, что все это заслуга кого-то из нас? – поинтересовалась Ливия. – И впрямь думаешь, что один из нас мог устроить такое? Гудение, огни, эти призраки.

– Призраков не бывает, – заявил Клем.

– Тогда скажите, что не видите ничего странного! – воскликнула Ливия. – Не слышите голосов, которые шепчут на ухо, не видите мертвецов.

– Нет, потому что, в отличие от тебя, мы не сидим на наркоте, – ответила Джоли.

– Я кое-что видел, – признался Олли. Все уставились на него. – Призрак или вроде того. Мой брат.

– Да ладно тебе, – фыркнул Тедди. Он вытер лицо и теперь выглядел умиротворенным. – Мы все пьяные и малость взвинченные. Здесь нет никаких призраков.

– Я согласен, что происходит что-то странное, Джа-Джа Бинкс ^[5], – заметил Ноа. – Не знаю, что конкретно, но набрасываться друг на друга – не выход.

– Тебя здесь вообще быть не должно, – сказала Имоджен. – Ты уехал из города, помнишь? Это твои проделки?

Скарлетт невесело рассмеялась.

– Вы все такие придурки, – всхлипнула она, поворачиваясь на месте, чтобы посмотреть на огни, вспыхивающие над головой. Она умудрялась даже в отчаянии выглядеть грациозной. – Чего ты хочешь?

– С кем ты разговариваешь? – поинтересовалась Имоджен.

Скарлетт повысила голос, и все обернулись на нее.

– Отвали, просто отвали от меня!

– Спокойно, – сказал Тедди. – У кого-то истерика.

– Скарлетт? – окликнул Клем, прищелкнув пальцами под ее носом.

– Ему нужен только один, – всхлипнула Скарлетт, в глазах ее царила пустота. – Признайтесь, и вы освободитесь.

Грохотание острова затихло. Угасла музыка, оставшись легким фоном. Примолкли гудки в галерее игровых автоматов. Никто не произнес ни слова. Все смотрели на Скарлетт.

– Я использую окружающих. – Скарлетт пошатнулась, все еще глядя вдаль. Голос ее звучал монотонно, казался чужим. – Я разрушаю отношения, чтобы получить то, чего хочу, и причиняю боль людям, которые встают у меня на пути.

– Для нас это не новость, – хмыкнула Джоли.

– Я позволяю мужчинам думать, что они мне нравятся. Я заставляю их доверять мне, и они рассказывают мне обо всем, а потом я использую информацию против них. Я заставляю их покупать мне всякое барахло, а потом рассказываю все их женам.

– Ты использовала меня, чтобы подобраться поближе к моему отцу? – уточнил Тедди. – Ты хотела прийти на лодочную вечеринку только потому, что моя семья богата? Не потому, что я тебе нравлюсь?

Скарлетт не слушала. Она подставила лицо под капли дождя.

– Слышишь меня? Я призналась. А теперь отпусти! Выбери кого-нибудь из них, только не меня!

– Выбрать одного из нас для чего? – поинтересовалась Ава.

Скарлетт перевела на нее рассеянный, затуманенный взгляд:

– Чувство вины съест тебя изнутри, – объяснила она. – Как долго ты можешь хранить тайну?

– Ты о чем?

Скарлетт моргнула раз, потом другой. Отсутствующее выражение исчезло с ее лица. Она скривила губы, как будто учуяла что-то ужасное.

– Эй, почему вы на меня пялитесь, уроды?

– Хм, ты как-то странно исповедуешься, – фыркнула Джоли. Заметив, что Скарлетт выглядит озадаченной, она удивленно вскинула брови. – Прелюбодеяние? Вымогательство? Скупость? Ты что, признаешься в том, что, в сущности, была самой плохой девчонкой в мире?