Смертельные змеи - Влада Ольховская Страница 17

В жизни Руслана Миурова было не так много людей, связью с которыми он по-настоящему дорожил. Но Ян Эйлер всегда входил в их число.

С друзьями вообще сложно. Родственники тебе даются, какие есть, кровь — не водица, и их нужно как-то принимать. Не обязательно высоко ценить, порой даже приходится мириться с ними, как со стихийным бедствием. Но не отказываться от них, потому что так уж сложились обстоятельства.

А за друзей каждый из нас несет личную ответственность. Друзья — это добровольный выбор, люди, которых мы сами впускаем в свою жизнь. Следовательно, и за события, которые они в эту жизнь приносят, мы разделяем с ними благодарность или вину.

Руслан никогда об этом не забывал, поэтому друзей у него было мало. Приятелей — сколько угодно, но им он был ничем не обязан. Деловых партнеров тоже хватало, однако с ними Руслан предпочитал держать дистанцию. А вот близких друзей — по пальцам пересчитать. Из тех, кто остался с детства, только Ян и есть…

Сейчас Руслан даже не помнил, как они сошлись, при каких обстоятельствах — само это знакомство. Скорее всего, их представили родители. Они ведь были соседями… и не только. Они были из уважаемых семей, «с репутацией», как говорил его собственный отец. Поэтому Руслану неплохо было бы общаться с «правильными» детьми.

Беда в том, что такие дети ему обычно катастрофически не нравились. Они были слюнтяями, избалованными своими няньками и вечно сидящими дома мамками. Замахнись на них — и они сжимаются, как дворняги какие-то. Руслана это раздражало. Его, конечно, ругали за такое поведение, но он переносил это спокойно и снова лез в драку при любом удобном случае.

Он тогда еще был не в том возрасте, чтобы по-настоящему понять себя, он лишь доверял инстинктам. Позже, став взрослым, он наконец разобрался, чего ему не хватало в людях. Чтобы дружить с кем-то, Руслану нужно было уважать этого человека. Это правило осталось с ним на всю жизнь и позже распространилось даже на любовь. Ну а в детстве поводы для уважения примитивны и честны: смелость, решительность, сила. Толщина кошелька отца в расчет не идет.

Пожалуй, Ян Эйлер был первым, кто выдержал его испытание. Руслан привычно затеял с ним драку — и сам не заметил, как оказался лицом в песочнице. Это вроде как должно было унизить его и разозлить, потому что Ян был на год младше и заметно меньше, но Руслан пришел в восторг. Вот он, вот же человек, которому можно доверять!

И этот восторг лишь усилился, когда выяснилось, что Ян Эйлер представлен в двух экземплярах. Конечно, сначала у Руслана были определенные сомнения из-за того, что Сашка Эйлер — девочка. Уж лучше бы близнец Яна был пацаном! Но сожаление развеялось, когда при первой же встрече Сашка без разговоров вмазала ему по носу, да так, что брызнула кровь.

Нормального знакомства тогда не получилось, детей растащили. Мать Руслана рвала и метала, воплями оповещая весь дом, что она больше не подпустит свою деточку к «этим бешеным близнецам». Отец Руслана лишь посмеивался, он уже усвоил, что удержать его сына на коротком поводке невозможно, и даже гордился этим.

Так что знакомство все-таки состоялось, и впервые Руслан не начинал драку, а надеялся избежать ее.

— Ты чего полезла, психованная? — хмуро поинтересовался он.

— Ты с моим братом дрался, — спокойно отозвалась Сашка. — Кто дерется с ним — дерется и со мной. Такое правило.

— Можно считать, что мы уже подрались, или еще надо?

Сашка задумалась, потом кивнула:

— Пока нормально. Но полезешь к Яну еще — и сразу готовься со мной драться.

— Так проще уже с вами двумя одновременно!

— Нет. С двумя нечестно. Но по одному точно будешь!

Собственно, этим близнецы покорили его окончательно. В тот день образовался их маленький союз, который в будущем доставил немало хлопот и соседям, и родителям. Они трое без страха лезли в темные подвалы, сбегали в дальние дворы, не робели перед детьми постарше. Выигрывали не всегда, иногда получали, но это их не пугало. Руслан с растущим восторгом убеждался, что близнецы действительно шальные — прямо как он!

Иногда в их маленькую компанию незаметно вливался Денис Уралов, но это было не то же самое. Просто он был одним из «детей нужных родителей», да и не самым плохим, с ним можно было пообщаться. Но Денис был значительно старше, чем они трое, и на целую жизнь спокойнее. Тогда это имело принципиальное значение.

Таких друзей у Руслана больше не было, поэтому он надеялся сохранить близнецов и в будущем. Отец говорил ему, что детская дружба чаще всего затухает сама собой, люди становятся слишком разными, и общаться больше нет смысла. Однако Руслан не верил, что такое возможно между ним и Эйлерами.

А потом взял и все разрушил.

Хотя нет, не все. Ян по-прежнему был его другом. Руслан воспринимал его чуть ли не как родного брата — своих-то братьев у него не было. Он бы доверил Яну что угодно, даже свою жизнь! Так что с ним все было просто.

Сложно стало с Сашкой. В первые годы их знакомства она для него ничем не отличалась от мальчишки. Он помнил, что она — девчонка, и сочувствовал ей по этому поводу, но все равно отмечал, что она получше иных пацанов будет. Сашка не интересовалась ни куклами, ни платьями, она ходила с такими же содранными коленками, как ее брат и друг. Но время шло, она начала меняться — и Руслан тоже.

Он не заметил, как его потянуло к ней — не так, как к ее брату, совсем не так. Это притяжение развивалось постепенно, сначала оно было лишь легким импульсом, вот Руслан и упустил его. Но связь крепла, как будто невидимая нить, объединившая их, превращалась в стальной канат, который уже нельзя перерубить.

Сашка менялась, становилась все более красивой, и вот уже Руслан понял, что больше не сможет начать с ней драку, как раньше. Он смотрел в ее серебристо-серые глаза и ловил там собственное отражение. Он наблюдал за ее движениями, слушал ее смех и с ужасом осознавал, что все это обретает определенную власть над ним. Ему больше не хотелось дружить с Сашкой. Ему даже не хотелось звать ее Сашкой. Это имя подходило вечно чумазому боевому ежику, которым она была в детстве. Теперь перед ним появлялась юная девушка, гибкая, как ивовая ветвь, смешливая и наглая. Имя Александра переливалось рядом с ней, окутывало ее, как шлейф духов, и не позволяло посторонним фамильярничать с ней.

Чего ему стоило признание собственной влюбленности — знал один Руслан. Он обманывал себя не месяцами даже — годами! Он убеждал себя, что это чувство пройдет, что влюбляться в Александру нельзя, потому что тогда не получится с ней дружить. Все же знают! Но в какой-то момент это перестало от него зависеть. Красоту Александры заметил не он один, парни вились вокруг нее, как настырные мухи над медом. Руслан с ужасом понял, что однажды она может выбрать кого-то из этих лузеров — пока он тут молчит, как последний идиот! Он потеряет ее, он будет вынужден видеть, как она принадлежит другому… Он не был уверен, что сможет это выдержать.