Странные люди - Лис Теру Страница 17

«Ты слышал?»

Это была уже не песня капель, а истерические всхлипы уставшего лить слезы неба. Оно более-менее угомонилось только после обеда, как раз когда она возвращалась из столовой, где следила, чтобы отогревавшиеся и сохнущие добытчики не поубивали друг друга. В этот раз как-то обошлось. Кит и Пакость просто друг друга игнорировали.

Спящая медленно опустила крышку ноутбука и отставила его на тумбочку. «Ец» обладал какой-то особой аурой, не дававшей ни на чем сосредоточиться. Все ее подработки шли тяжело, а слабенький мобильный интернет, с кряхтением грузивший страницы сайтов, совсем не способствовал сохранению рабочего настроения.

Одеяло, которого касался ноутбук, было еще теплым. Спящая завернулась в него поплотней и с удовольствием распрямила уставшие ноги. Сонная погода только усиливала ее слабость, и прогулка в столовую и обратно с последующим шатанием по комнате стоила ей головокружения и ощущения полной разбитости.

Нужно было поговорить с Немо и поделиться новостями, но отправляться на ее поиски не осталось ни сил, ни желания. Вряд ли Немо читала в холодной библиотеке, может, сидела с книгой в столовой, у газовой плиты.

Не придумав себе никакого другого занятия, чтобы скрасить ожидание, Спящая вытянула из сумки под кроватью свое красочное сокровище, приятно оттягивающее слабые руки. Подарочное издание «1000 лучших мест мира»: фотографии всевозможных живописных уголков – от первой до последней страницы. Оно было создано для того, чтобы служить дорогим подарком ко дню рождения, который, полистав, поставят на полку и забудут. Но у Спящей этой книге не было суждено покрыться пылью. С момента покупки прошло несколько лет, а она практически с нею не расставалась. Из-за постоянного использования яркая блестящая суперобложка кое-где вытерлась, а края обтрепались, и даже узкие полоски скотча, приклеенные для пущей сохранности, уже потускнели. Маленький персональный ключик от двери, скрывающей необъятный удивительный мир.

Устроившись удобней и пихнув под голову маленькую, самостоятельно вышитую подушку, Спящая откинулась на спину и открыла книгу наугад. В этот раз выпала Исландия. Холодные и сочные фото красот национального парка Скафтафетль благодаря качественной печати были и правда словно окошками в другую точку мира. Руку протяни – и кончики пальцев оближет холод ледника, обрызгают капли водопада, пощекочут листья берез. От одних только мыслей по коже побежали приятные мурашки предвкушения.

И Спящая протянула руку. Только прежде закрыла глаза и расслабилась, чувствуя, как уже привычно и вовсе не страшно теряют остроту слух и обоняние, а кожа почти не чувствует ни шерстяного одеяла, ни гладкой простыни. Всего семь секунд полной тишины, тихо отсчитанных про себя. Шум дождя затих и тут же обрушился на нее с новой силой, отчего она зажмурилась и медленно подняла ресницы. Это был не дождь. Перед ней во всей своей красе пенился среди черных базальтовых ребристых колонн водопад Свартифосс. Срываясь с уступа высоко над ее головой, пенный поток с ревом вливался в каменистую чашу, украшенную по бокам сочной, хоть и редкой зеленью. Стояла она или просто парила в воздухе перед ним – Спящая точно сказать не могла. Как и всегда. И неважно, лежала она или сидела до этого. Стоило открыть глаза, и она оказывалась в вертикальном положении, вся вытянутая в струнку. Слабо, как сквозь какой-то защитный кокон, она чувствовала, как мелкая водная пыль касается ее волос и лица, а тело в одном тонком пестром платье окутывает какой-то незнакомый сухой холод, лишенный уже почти привычной пробирающей до костей сырости. Привыкнув к состоянию «призрака», как она сама это называла, Спящая откинула голову и посмотрела на незнакомое небо, сейчас чистое, яркое, умытое. Вроде бы точно такое же, как и над «Ецем» в хорошую погоду, но вызывающее совершенно другие ощущения. Исландия. Далекий край мира, в который ей никогда не добраться. Спящей захотелось взлететь и нырнуть в эту ослепительную синеву, как в озеро. Но тело ее даже в таком состоянии не было способно на это.

К сожалению, путешествие не могло продолжаться так долго, как бы ей хотелось. Может, когда-нибудь она будет спокойно плыть по улицам далеких городов, незримой и бестелесной, проводя так ночи напролет. Но пока еще рано. Она подалась назад, возвращаясь из живописного уголка обратно, в холодную комнату с облупленными стенами и паучком в углу, с которым уже успела познакомиться. Назад, шаг за шагом, хотя ноги не двигались и ступни ничего не чувствовали. Возвращение всегда проходило намного сложнее. Воздушное и невесомое тело, если это можно было назвать телом, скукоживалось, сжималось, влезая обратно в жесткую тесную оболочку из кожи, мяса и костей. Снова холод комнаты, всхлипы дождя… Спящая боялась пошевелиться первые минуты две. Ей казалось, что кожа натянута как на барабане и лопнет, выпуская наружу то, что с трудом в нее втиснулось. Она избегала думать об этом как о душе. Какое-то другое тело. Какая-то проекция. Которая вылетает, как шелковый шарфик из тесной упаковки, как джинн из бутылки, и очень не желает лезть обратно. И каждый раз невольно возникал вопрос: «А что будет, если я не смогу вернуться?»

Спящая вытерла с лица несуществующую влагу исландского водопада и на пробу поднялась, борясь с новым приступом головокружения. И натолкнулась взглядом на Немо.