Кносское проклятие - Дмитрий Петров Страница 16

«Ищу агента по недвижимости. Интересует сделка по адресу: Тверская улица, дом 15. Хорошо оплачу любую информацию».

Тверская улица, 15 — это дом, в котором снимал квартиру Димис Лигурис. Где он и был убит.

Агент по недвижимости — это киллер. Кто сказал, что недвижимость — только квартиры, комнаты и дачи? Недвижимость — это еще и состояние. Живой человек делается мертвым, то есть недвижимым…

Объявление такого содержания было размещено на нескольких сайтах, на видном месте.

Обычному человеку оно ничего не скажет, он просто скользнет по нему равнодушным взглядом. Мало ли кто кого ищет. Да и вообще в сфере недвижимости работают тысячи людей, сотни фирм — это огромный бизнес.

И далеко не каждый знает, что на специальном жаргоне агентом по недвижимости называется наемный убийца. Он выполняет платные услуги по обездвижению людей.

Это объявление разместил я.

Надежды на отклик было мало. Интернет — бездонная бочка, в которой легко может затеряться любое объявление. Кроме того, нужно, чтобы киллер вообще бродил по Интернету и читал объявления.

Но мне казалось, что именно тот, кто убил Димиса Лигуриса, с Интернетом знаком хорошо. Он — явный профессионал, а в наше время никакие профессионалы не обходятся без Всемирной паутины.

Больше всего я сомневался в успехе совсем не поэтому. У «моего» киллера не было никакой веской причины откликаться на мое объявление. Зачем ему это надо? Я обещал хорошо заплатить за информацию? Но он уже получил свое за выполненное убийство. Для чего ему рисковать ради еще каких-то неопределенных денег?

И тем не менее я надеялся.

Мою надежду питала исключительно твердая уверенность в том, что убийца все-таки может польститься на крупную сумму. Жадность к деньгам — величайшая сила, которая почти единственное, что движет этим миром.

И я совершенно не верю в легендарную «воровскую честность» преступников. Это блеф и сказочки для несведущих людей. А я знаю, о чем говорю. Если человек убивает за деньги, то ради этих самых денег он легко сделает и все остальное — что угодно. Никаких моральных и профессиональных норм для него не существует. Заказчик дал ему денег, и он за это убил человека. Но заказчик ему не сват и не брат, так что если через три дня появится возможность заработать, предав заказчика, то почему бы и нет? Подумаешь…

К тому же я подписал свое объявление. Моя фамилия Стрижаков, а в городе соответствующие люди — от милиции до преступного мира — знают меня как Стрижа. Всем известно, что я частный детектив и с органами не связан.

На самом деле связан, потому что иначе быть не может, но все же до определенного предела — у меня свои интересы.

— Я вам доверяю, — сказал Константинос Лигурис в день своего вылета в Лондон. — Суммы, необходимые для расследования, будут высылаться по вашему требованию. Все же надеюсь, что они будут разумны, хотя бы по возможности.

— По возможности работает государственная милиция, — ответил я. — Почему-то вы сочли за лучшее обратиться ко мне. Надо полагать, у вас имелись для этого причины.

— Найдите убийцу, — сказал грек сурово, — я вас очень прошу. Пусть деньги уйдут не напрасно.

Мы с Константиносом стояли в аэропорту, куда я приехал его проводить. Встречаться с ним раньше не имело смысла. А теперь я успел познакомиться с делом и встретиться с некоторыми людьми, так что мог о чем-то говорить.

Для моего клиента это был особенно тяжелый день. Константинос увозил с собой тело убитого сына. Милиция уже сделала все, что положено, и теперь цинковый гроб был помещен в грузовой отсек самолета.

— Это не он, — покачал головой господин Лигурис, когда я с сочувствием сказал о том, что грустно увозить с собой мертвого сына. Он качнул головой в сторону самолета и добавил: — Там не мой сын. — Заметив изумление в моих глазах, он пояснил: — Я не думаю, что там, в гробу — мой сын. Моего сына я хорошо помню — он был живой, умный молодой человек. А то тело, которое запаяли в гроб и запихали в багаж, вряд ли имеет к моему сыну какое-то отношение. Димис остался в моей памяти.

Константинос вдруг полез рукой за пазуху и, вытащив толстый бумажник, извлек оттуда цветную фотокарточку.

— Вот, — произнес он, подавая мне снимок, — это мой сын Димис. Оставьте себе, я вас прошу. Вы будете заниматься расследованием его убийства, так пусть у вас перед глазами будет его фотография.

Со снимка на меня смотрел высокий молодой человек с очень живыми чертами лица, смугловатый, черноволосый. Ученый. Юный исследователь. «Прекрасный любовник» — как сказала о нем недавно Зоя Некрасова. Что ж, судя по фото, вполне может быть…

До начала регистрации пассажиров оставалось минут десять, и мы вышли на улицу покурить. Вдали поднимался дым из труб завода «Кока-Кола», а вокруг суетились алчные таксисты и люди с бесчисленными чемоданами.

Что везут из России иностранные туристы? Невольно задаешься этим вопросом, глядя на туго набитые чемоданы. Что в них? Неужели килограммы матрешек? Или декалитры русской водки в сувенирном исполнении?

Или хит туристических базаров: проданный якобы из-под полы и с оглядкой «мундир генерала КГБ», который на поверку оказывается всего лишь поношенной формой лейтенанта инженерных войск?

Туристы увозят их из России тысячами, вовсе не задумываясь над тем, что в СССР просто не могло быть столько генералов…

На нас с Константиносом поглядывали раздраженно. Может быть, мы мешали туристам суетиться вокруг их чемоданов, а скорее всего раздражал наш вид среди этой толчеи. Два человека в длинных плащах неторопливо прохаживались перед дверями аэровокзала. Курили, молчали, поглядывали на часы. И лица у обоих были строгие.

— Ваши деньги не пропадут, — заверил я клиента. — Вот только вынужден вас огорчить. Убийцу я найду, об этом можно говорить с уверенностью. Но, боюсь, это вас не устроит.

Увидев, как стремительно взметнулись кверху красиво очерченные брови господина Лигуриса, я пояснил:

— Судя по материалам дела, убивал вашего сына профессиональный киллер. Его можно найти, но ведь это просто нанятый человек. Ему заплатили, и он убил…

— Конечно, меня интересует заказчик, — перебив меня, сказал Константинос. — Об исполнителе и речь не идет. Только заказчик.

— Тогда будет гораздо сложнее, — покачал я головой и тут же, вспомнив, спросил: — Скажите, а какие отношения были у вас с сыном? Вы говорили, что хорошие и что он писал вам регулярно. Но у меня имеются другие сведения.