Дитя из мира духов - Полина Чернова Страница 16

Имело ли вообще смысл ждать, надеяться, бороться – и жить? Ребенок, которого она носила под сердцем, вырастет без отца. И, возможно, без матери, если адвокату не удастся доказать ее невиновность.

Часы тянулись мучительно. Лаура не находила себе места, все еще надеялась и ждала вестей от Мортона Эшвуда. И думала, что долго не выдержит. Всегда есть возможность уйти из жизни. Нужно лишь быть готовым к этому и окончательно решиться.

Лаура плакала во сне. И тогда к ней пришла девочка.

– Ты же Дудочка, верно? – спросила она.

– Да, и я не хочу, чтобы ты думала об этом.

– О чем? – не сразу поняла Лаура.

– О самоубийстве. Это плохо. Запасись терпением и жди. Или ты хочешь, чтобы с твоим ребенком случилось то же, что случилось со мной? Потому что моя мать забрала меня вместе с собой.

– У тебя нет лица, маленькая, бедная Дудочка, – проговорила Лаура во сне. Она нисколько не боялась ее и не понимала, почему леди Эдит испытывала такой страх перед ней.

– Леди Эдит жутко тебя боялась, – сказала она девочке. – Почему?

Дудочка тихо засмеялась:

– С леди Эдит все было по-другому. Она замышляла недоброе и поэтому меня боялась. Ты не боишься меня, потому что у тебя доброе сердце и ты способна на сострадание. А те, кто могут сострадать, меня не боятся.

– Помоги мне, Дудочка, – с мольбой в голосе попросила Лаура.

– О, я уже тебе помогла, – заверила ее девочка. – И я рада, что скоро все закончится, и тогда я смогу вернуться туда, откуда пришла. Все это слишком меня утомило.

– Останься со мной, – попросила девушка.

– Я не могу, – печально ответила Дудочка. – Я всегда должна возвращаться. Но я спою тебе свою любимую песенку. И тогда ты уснешь, и будешь спать до утра глубоким сном.

И она начала петь своим сладким, звонким голоском песню про воющий ветер, который вот-вот принесет ей ее любимого пони…

* * *

В полшестого в Эшвуд-холле зазвенел будильник.

Мортон тут же проснулся. Какое-то время он недоуменно оглядывал свою комнату. Странно, что он вчера незаметно для себя уснул.

В дверь постучали.

– Доброе утро, милорд, – сказал Банч. – Желаете глазунью с беконом на завтрак?

– Да, Банч, пожалуйста. И крепкий черный чай.

Мортон принял душ, побрился и оделся. Его мысли были заняты странным происшествием в библиотеке вчера ночью. Чем дольше он о нем думал, тем больше убеждался, что привидение было вполне реальным. Ребенок явился ему, чтобы предотвратить новую несправедливость. Вспомнил он и о том, как навзрыд плакал. И эти слезы тоже были реальными и неподдельными, как в детстве.

И он думал о Лауре Паркинс. Если она действительно невиновна, то он сделает все, чтобы доказать это. В настоящий момент ему было все равно, какие у него после этого возникнут проблемы. Влиятельный Крофф вполне мог выставить его за дверь и сделать так, что Мортон никогда в жизни не станет королевским прокурором. Мортон сжал губы, когда подумал о таком исходе дела. «Но даже если это и произойдет, – сказал он себе, – то я должен принять это. В конце концов, теперь у меня есть Эшвуд-холл, и я сюда вернусь. Всегда есть какой-то выход, даже если все выглядит таким запутанным».

Когда Мортон вошел в столовую, Банч наливал чай. Он придвинул молодому лорду стул и положил в корзинку для хлеба только что поджаренные тосты.

Адвокат твердо решил ничего не рассказывать дворецкому о вчерашней встрече с привидением, чтобы не беспокоить старика.

– Могу я задать вопрос, милорд?

– Спрашивай, Банч! – подбодрил его адвокат.

– Сегодня ночью… – Банч невольно перешел на шепот. – Готов поклясться, что сегодня ночью оно опять приходило.

– Ты о привидении?

– Да, милорд. У меня снова было это странное чувство, что часы стали тикать тише, а ветер стих, и земля будто остановилась.

Мортон спокойно ответил:

– Банч, тебе совершенно нечего бояться. Кроме того, я не думаю, что оно еще когда-нибудь появится.

Он быстро позавтракал и сразу же отправился в Лондон.

* * *

Первым делом он поехал не в адвокатскую контору, а в особняк Статенхеймов. Некоторое время он осматривал старинное здание. Именно таким он его себе и представлял. Затем он подошел к двери и постучал. Вместо звонка на двери весела массивная старомодная ручка в виде головы льва, держащей в пасти толстое металлическое кольцо. Прошло несколько минут, прежде чем дверь осторожно приоткрылась.

– Вы из газеты? – спросил энергичный голос.

– Нет, меня зовут Мортон Эшвуд, я адвокат Лауры Паркинс, и у меня к вам есть несколько вопросов.

Дверь сразу же распахнулась. Перед Мортоном стояла полная, слегка неуклюжая женщина с добродушным лицом.

– Ну, это другое дело, – сказала она. – Тогда входите. И спрашивайте. Я расскажу все, что знаю, только чтобы помочь вызволить из тюрьмы бедную мисс Лауру.

– Вы мисс Мэри, не так ли?

– Повариха, да. Я уже сорок лет работаю в этом доме.

– Мисс Мэри, я знаю, что вы были больны, когда все это произошло. Когда вы сюда вернулись, вам ничего не бросилось в глаза?

– Ну, сначала был хаос, – вздохнула женщина. – Такого в доме Статенхеймов никогда не было. Леди Эдит всегда строго следила за порядком.

– Я не об этом. Может, что-то изменилось? Оказалось не на своем месте?

– Кроме беспорядка, я ничего больше не заметила. Единственно, меня смутила странная история с кухонным лифтом. Он уже много лет не работал.

Мортон задумался:

– Полиция не проверяла подъемник?

– Да, они проверяли. Приходил какой-то эксперт, но он так ничего и не понял. Потому что эта штуковина опять не работает.

– Мисс Мэри, вам никогда не приходило в голову, что паралич леди Эдит на самом деле был не настолько серьезен, как все об этом думали?

– Ну, если вы меня об этом так прямо спрашиваете… – она помедлила. – Не хочу наговаривать. Леди Эдит мертва. Небеса знают, в какой ад она иногда превращала нашу жизнь. С другой стороны, ей много чего пришлось пережить. Когда еще был жив покойный лорд Статенхейм, она несла свой крест, несла, как леди. Тем не менее…

Мэри замолчала и в нерешительности закусила нижнюю губу.

– Мисс Мэри, вы должны мне рассказать, если хотите помочь Лауре Паркинс.

– Ладно, хорошо. Однажды, когда леди Эдит думала, что я уже ушла, а мисс Лаура отправилась на репетицию своего церковного хора, я вдруг услышала на верхнем этаже шаги. Я сначала подумала, что кто-то забрался в дом, и побежала наверх выяснить. Там никого не было, только инвалидное кресло стояло не там, где обычно. А поскольку резиновые колеса постоянно застревали в ковре, то я подумала почему-то, что это леди Эдит сама передвинула кресло.