Паутина - Сара Даймонд Страница 16

— Ну а где же вы раньше жили, Анна? — поинтересовалась Мьюриэл.

Мы вчетвером сидели на кухне Лиз, за столом с морковным пирогом и чаем «Эрл Грей». Будучи по крайней мере на пятнадцать лет моложе самой молодой из присутствующих дам, я испытывала слишком хорошо знакомое мне чувство — неловкость человека, явно выпадающего из компании. В интересе, проявляемом ко мне собеседницами, в моих вежливых ответах и улыбках ощущались наигранное почтение и натянутость. Наша встреча походила на визит к очень дальней родственнице, причем после многолетнего перерыва.

— В Рединге, — послушно ответила я. — Мы довольно долго там прожили.

— Говорят, там очень мило. Моя старшая дочь, между прочим, живет недалеко оттуда, в Бейзингстоке. — Мьюриэл оказалась до смешного типичной вдовой-неврастеничкой лет пятидесяти с хвостиком, что живет себе тихо и уединенно; речь ее была очень быстрой, а голос высоким и писклявым, с мягкой модуляцией в конце каждой фразы, выражающей неуверенность в сказанном и боязнь не угодить слушающему. — Я однажды навещала ее там, почти два года назад… как летит время, верно? Честно говоря, я там каждую минуту дрожала от страха, даже когда мой зять был дома. Столько преступлений в округе — просто ужас!

— Как, впрочем, и везде. Такие уж времена настали. — Реплика Хелен была рассчитана исключительно на Лиз и Мьюриэл. — То ли дело в годы нашей молодости.

До сих пор она едва ли полслова произнесла. Ее голос звучал спокойно, ровно и веско — полная противоположность голосу Мьюриэл. При нашей первой встрече я не заметила, что Хелен хороша собой, — ее манера держаться и одеваться уничтожили малейший намек на привлекательность. Жестко накрахмаленная, наглухо застегнутая под самый подбородок блуза, стянутые в узел светлые волосы, холодное приветствие, движения в одинаковой степени лишены и грации, и неуклюжести, — да она, похоже, и не поняла бы разницы. Рассмотрев ее сегодня внимательнее, я поразилась красоте ее фигуры и черт лица. Хелен была крупной, но без капельки жира, просто немножко за пределами среднего телосложения.

— Мы слыхом не слыхивали о преступлениях, — продолжала Хелен, — когда я была девочкой.

— Ну, преступления, осмелюсь возразить, случались испокон веков, — дружески поправила ее Лиз. — Даже в самых прекрасных местах. Стыд и позор человечеству.

Подобно манне с небес на меня неожиданно свалился шанс обсудить самую жгучую на этот час тему — достаточно было плавно повернуть разговор в нужное русло, без скрежета и скрипа тормозов.

— И это место не исключение, — как можно небрежнее вступила я в разговор. — Знаете, буквально вчера я слышала, что до нас с мужем в соседней половине этого дома жила Ребекка Фишер.

За время недолгого молчания три дамы быстро переглянулись, а меня вновь изумило карикатурное различие между крохотной, изящной и нервной Мьюриэл и основательной, монументальной Хелен. Лиз же балансировала между ними, надзирала за обеими. Возможно, это объяснялось тем, что она была в родных стенах, но все, что отдаляло меня от нее, сейчас виделось с особой ясностью. От души наслаждающаяся своим личным мирком, Лиз никогда и не понимала, что значит быть на обочине жизни.

— Хм… думаю, моя милая, рано или поздно вы должны были узнать об этом, — сказала она, будто вытягивая из себя слова силой. — Полагаю, узнали в магазине от Морин? Вот уж завзятая сплетница.

— От нее, — подтвердила я. — И признаться, сюрприз был не из приятных.

Троица несколько секунд смотрела на меня; на лице каждой в той или иной мере отражалась неуверенность. Молчание нарушила Лиз:

— Мне очень жаль, моя милая. Надо было, наверное, мне самой рассказать. Но я… подумала, что вам и ни к чему знать. Решила — еще расстроитесь, хотя и не из-за чего.

— Я и не собираюсь расстраиваться. И не боюсь — а чего, собственно, бояться?

Мне вспомнилось, как я чувствовала себя вчера, вернувшись из магазина. Едва входная дверь захлопнулась за мной, я будто в транс впала, а чтобы нейтрализовать жуткие образы, оказалось достаточно бесхитростного прагматизма Карла.