Черная богиня - Михаил Зайцев Страница 16

Игнат почувствовал приход индуса, как неизлечимо больной чувствует приближение конца земным страданиям. Сквозь щелочки меж век Игнат увидел бесшумно приближающийся призрак. Увидел смуглые руки с сильными пальцами, развязывающими узел румала на поясе, увидел блеснувшие в свете луны глаза и белоснежный полукруг зубов, обнаженных в улыбке, похожей на улыбку бультерьера, на оскал безжалостной и неотвратимой смерти. Игнат боялся пошевелиться, страшился выдать себя, ибо знал: едва индус поймет, что за ним наблюдают, в ту же секунду просвистит в воздухе желтая лента румала и кислород перестанет поступать в легкие, остановится сердце, закончится жизнь.

Зазвонил телефон. Призывно и требовательно. И холодок страха сменило адское пламя ужаса. Лоб моментально вспотел, Игнат не сдержался, застонал... Хвала духам! Индус не услышал его стона, слишком громко трезвонил телефонный аппарат. Какое счастье! Еще минуту, две, а то и больше суждено прожить, наслаждаясь возможностями свободно дышать, слышать, чувствовать, думать.

С первым телефонным звонком индус растворился, растаял в воздухе. Как только телефон замолчал, жрец Черной богини снова возник подле кровати. Но телефон звонил долго, и Сергач успел отдохнуть от нечеловеческого напряжения, необходимого, чтобы сохранить полную неподвижность под пристальным взглядом убийцы-фанатика.

Телефон замолчал. И опять страх затормозил привычное течение времени. Капельки пота на лбу превратились в льдинки. Воля напряглась до предела. А узловатые пальцы туга не спеша продолжили развязывать узел румала на поясе.

Кошмарная дуэль, в которой у одного из дуэлянтов нет никаких шансов, а есть лишь возможность ценою сверхусилий замедлить происходящее и отсрочить падение в пустоту, дуэль слепой веры и всепоглощающей жажды жить, дуэль жреца и жертвенного агнца, казалось, длится вечность. Но всякому терпению есть пределы. Струны нервов со звоном лопнули, Игнат вскинулся на постели. В унисон с лопнувшими нервами взвизгнул румал, рассекая изморось застывшего времени. Желтая лента змеей обвилась вокруг шеи, высокий звенящий звук врезался в барабанные перепонки, и... Игнат проснулся.

Звон в прихожей разрывал тишину предрассветных утренних часов и, казалось, разбудил не только Игната, но и всех жильцов старинного дома в центре столицы.

Игнат соскочил с кровати, накинул халат на голые плечи и, выбежав в переднюю, передернул затвор замка, звон прекратился — Виталий убрал палец с кнопки звонка.

— Хари Кришна! — приветствовал открывшего дверь заспанного Игната свежий и бодрый Виталий.

— Воистину хари.

— Проспал? Будильник забыл завести?

— Так точно. Проходи, я сейчас...

— Спасибо за приглашение, но я тебя лучше внизу, в машине обожду. Десять минут тебе на сборы, и ни секундой больше!

Виталий повернулся и проворно побежал вниз по лестнице. Столь же шустро позавчера спускался по ступенькам Овечкин. До лестничной площадки пролетом ниже, где его после удара по голове задушили.

Игнат встряхнул головой, прогоняя наваждение, — на секунду ему почудился в эхе удаляющихся шагов посторонний шум. Почудилось, будто кто-то тихо крадется вслед за Виталием.

— Схожу с ума! — констатировал Игнат, протирая заспанные глаза вялой рукой. — Ежели так будет продолжаться и дальше, вскоре начну шарахаться от собственной тени...

Игнат горько усмехнулся, почесал затылок и, хлопнув входной дверью, побежал на кухню. Наскоро позавтракал, ежели так позволительно выразиться: схватил батон колбасы из холодильника, откусил пару кусков, сжевал ломтик хлеба, глотнул воды из-под крана. Посетил «уголок задумчивости», то бишь сортир, заглянул в ванную, чиркнул по зубам зубной щеткой. Покачал головой, глядя на сваленную в кучу вчерашнюю одежду. Нашел в шкафу тонкий свитер, джинсы, напялил их торопливо. Сунул ноги в ботинки, сорвал с вешалки куртку и выскочил из дома, закрыв в спешке замок на один оборот.

На сиденье рядом с Виталием Игнат расслабился ровно в пять часов десять минут, о чем узнал, взглянув на электронные, мигающие зеленым часы на приборной панели.

— Молодец, Игнат. Секунда в секунду уложился. Поехали.

— А где Николай Васильевич?

— Вчера, поздно вечером, только мы обкашляли с Николаем время, когда за ним заехать, я домой приезжаю — бац, телефонный звонок. Николай обрадовал изменением собственных планов на сегодняшнее утро. Пока я от него до дома пилил, «стрелку» ему, понимаешь, на восемь утра забил наш агент с Петровки. Желает ментенок сотку баксов по дороге на работу перехватить, сулит за сотняшку выдать ценную информацию. А мне что? Мне в кайф! Лишние полчаса дрых. Кабы еще и за Николаем заезжал, вообще пришлось бы вставать в полтретьего!

Бодрый и веселый, Виталий сноровисто управлял автомобилем, болтал с Игнатом, как со старинным приятелем или по крайней мере как с давним знакомцем.

— "Бардачок" открой... Не туда жмешь. На черненькую пумпочку нажимай... Во!.. В «бардачке» слева стопка визиток... Слева смотри, рядом с музыкальными кассетами... Увидел?.. Возьми себе визитку Николая Васильевича. На визитке его домашний, мобильный и офисный телефоны. Когда приедем к Борису Викторовичу, представишь меня господину Тарасову и свободен. Рядом с визитками баксы лежат, возьми, пожалуйста, двадцатник. За двадцать баксов тебя любой обратно домой завезет. Какие неприятности с Циркачом случатся, не скромничай — смело звони Николаю, он разрешил.

— Погоди-ка, Виталий. Или я чего-то не понимаю, или ты просишь, чтоб я познакомил тебя с Тарасовым и свалил до дома до хаты?

— Не я прошу, Николай Васильевич велел так действовать. Нечего тебе, Игнат, вязнуть в этом деле больше, чем ты уже завяз. Без надобности тебе присутствовать во время нашего с господином Тарасовым общения. Даже если продлится оно пять-десять минут, а все равно Циркач тебя потом спросит: «О чем разговаривали сотрудник фирмы „Самохин и брат“ с гражданином Тарасовым?» Николай Васильевич желает, чтоб ты искренне ответил Циркачу: «А не знаю, о чем они разговаривали! Я их познакомил и свалил. Взял тачку и домой поехал». Врубаешься? О тебе Николай беспокоится. Смекаешь?

— Смекаю, спасибо.

— Не за что, служба у нас такая... Ты двадцать баксов-то возьми, не тушуйся. Чего ты баксы-то в «бардачке» оставил?

— Спасибо, но в кармане куртки шуршит, греет сердце тысяча условных единиц, за которые я вчера расписывался. Так что денег у меня с собой полно.

— Все равно, возьми двадцатник. Встреча с Тарасовым — наш фирменный интерес, следовательно, все расходы по организации встречи — за счет фирмы. Тебя разбудили ни свет ни заря, везут на окраину, в Бибирево, ради, в общем-то, пустяка, ради того, чтоб ты лично представил меня Борису Викторовичу. Пустяк, но в нашей работе немаловажный. В твоем присутствии мне будет гораздо легче нащупать точки психологического контакта с Тарасовым, — судя по твоей же характеристике, человеком совсем не простым. Короче — ты мне, нам, фирме согласился помочь, и что? Поможешь и поедешь домой на трех автобусах с двумя пересадками в метро, так, что ли?.. Нет уж! Возьми двадцатник на таксомотор, не обижай солидную фирму с кристально чистой репутацией!