Вещество - Григорий Поздняков Страница 16

— Что замерли?

— Нет, ничего. Зайдём внутрь.

Внутри лежала куча мусора, на потолке чёрный паук плёл свою паутину. На полу лежали стёкла от разбитых окон. На стенах были нарисованы кресты и надписи: «Спаси и сохрани».

— Мда. Если тут и был сундук, то уже давно его унесли.

— Женя, не гунди. Он должен быть тут, нужно искать.

— Что-то потеряли? — произнёс вошедший в дом молодой мужчина, низкого роста, очень худого телосложения, одетый в форму полицейского.

— Товарищ офицер, мы тут по делу, — неуверенно произносил речь Евгений.

— Я внук Анны Петровны. Большов Владимир Андреевич. Я наследник данного дома и ищу одну семейную вещь.

— Большов Владимир? Психиатр-криминалист? — с восторгом произнёс офицер полиции.

— Он самый.

— Я в школе полиции изучал ваши книги. Очень понятно и интересно написано. Я местный участковый, Петров Иван.

— Очень приятно. А я журналист Евгений Пауэлл.

— Да, точно. Я смотрю, лицо знакомое. Одни знаменитости сегодня у нас. Можно сфотографироваться и попросить автограф?

— Можно, но позже. Иван, поможешь нам с поиском?

— Конечно. А что нужно?

— Нужно найти старый сундук. Очень срочно.

— Так. Сундук. А, точно, вспомнил, он у Михалыча.

— Что за Михалыч?

— Кузнец наш. Он любитель металла и старинных вещей.

— Тогда идёмте к нему.

На улице начался проливной дождь. Пройдя пару домов, подошли к кузнице, у наковальни работал седой мужчина, с длинной бородой, крепкими руками стучал молотком по подкове.

— Здорово, Михалыч. А мы к тебе.

— Смотрю, целую делегацию привёл.

— Это Большов Владимир, внук умершей Анны Петровны. И известный журналист — Евгений, — представил гостей участковый Иван.

— Будете про меня сюжет снимать? — кузнец остановил работу, сел на табуретку, закурил сигарету.

— Конечно, с удовольствием бы сняли про вас сюжет и, возможно, снимем. Евгению будет интересно, но мы по другому вопросу, — Владимир вступил в диалог.

— Слушаю внимательно.

— У тебя должен быть сундук Анны Петровны. После похорон люди отказались забирать вещи, и только ты забрал всё.

— Возможно, и есть, а возможно, и продал.

— Как продал?

— Я же говорю: возможно. Помогите вспомнить, я старый уже, могу и не помнить чего-то.

— Понятно. Тысяча рублей. Хватит? — предложил Евгений, достав из кармана куртки бумажник.

— Вот это другой разговор.

— Какие деньги? Это законный наследник пришёл. Так что давай вставай и иди за сундуком, — участковый схватил за руку Евгения, показав, чтобы тот убрал бумажник.

— А пусть покажет документы, что он наследник. А то вдруг аферист какой-нибудь.

— Ты что тут устроил? Сейчас устрою у тебя служебную проверку на твоё железо. И что-то мне подсказывает, найду много металла, непонятно откуда взятого.

— Ладно, понял. Всё равно не смог его выгодно продать. Гражданин начальник, подождите, — кузнец затушил сигарету в пепельнице, поднялся с табуретки и направился по деревянной лестнице, ведущей на чердак кузницы. Пробыв наверху несколько минут, начал тащить огромный сундук. — Может, поможете, люди добрые?

Мужчины помогли кузнецу спустить сундук с лестницы.

— Ну что, грузим его в автомобиль и уезжаем отсюда, — скомандовал Евгений.

— Вы отсюда не уедете.

— Почему? — одновременно произнесли Владимир и Евгений.

— Дорогу всю размыло от дождя. Не сможете выехать, — объяснял кузнец, закуривая очередную сигарету.

— И что теперь делать?

— Пойдёмте ко мне в дом. А утром на тракторе вас сопроводим до федеральной трассы, — предложил участковый.

— Ну что ж делать. Идём.

Взяв с собой сундук, отправились в дом участкового. Дом был построен из дерева, со скромным ремонтом, полы сильно скрипели, в комнате стояли две железные кровати. На кухне стояла деревянная мебель, печь, вид из окон выходил на речку и местное кладбище.

— И не страшно жить рядом с кладбищем? — смотря в окно, поинтересовался Евгений.

— Бояться надо живых, а не мёртвых. Дали служебное жильё, и не жалуюсь.

— Как ты попал в эту деревню-то?

— Я сам деревенский, вырос в соседней деревне. Учился на отлично и после школы поступил в школу полиции. После окончания по распределению отправили сюда служить. Тут местный участковый повесился; раз я из деревни, руководство решило меня отправить сюда.

— В смысле повесился? — подойдя ближе к Ивану, поинтересовался Евгений.

— Да повесился. Повесил верёвку через люстру, встал на табурет, просунул шею в верёвку и спрыгнул с табурета. Так его и нашли повешенным, как раз на том месте, где ты стоишь, — показав пальцем на висящую люстру, сказал участковый.

Евгений осторожно посмотрел и ушёл в сторону. Владимир затащил в спальню сундук, открыл замок. В сундуке лежали старые платки и платья, убрав их в сторону, увидел старые книги. Достав их, пытался прочесть, страницы от времени были потёрты, и сложно было разглядеть слова. В некоторых книгах были рисунки и встречались надписи на латыни. Владимир вспомнил, что видел их в детстве, брал в руки и читал. Думал, что это были дневники его далёких предков. Иван затопил баню, накрыл стол, достал три бутылки водки. Гости попарились в бане, а после побежали домой и сели за стол.

— Жека, выпьешь с нами?

— Я же не пью. Вредно всё это.

— Да, ты же за здоровый образ жизни, я и забыл.

— Может, чаю? У меня как раз есть хороший травяной чай, — предложил Иван.

— Давай.

Мужчины сидели, выпивали водку, Евгений пил травяной чай.

— Иван, расскажи о моей бабушке.

— Я немного знаю, меня недавно поставили на должность. Только могу рассказать, что слышал.

— Расскажи, что слышал. Почему местные такие настороженные? Очень интересно, — произнёс Евгений, попивая чай.

— Не в обиду, Владимир Андреевич, я говорю, что слышал. Но местные жители считали вашу бабушку ведьмой.

— В чём это заключалось?

— Ходили легенды, что Анна Петровна могла обратиться в чёрную кошку. А ещё она уходила в лес, шла к горам и сидела в пещере неделями. Говорили, что она проводила ритуалы с заклинаниями. Когда возвращалась домой, по ночам из её дома звучали дикие вопли на всю деревню. Местные боялись подходить к дому. Прошлый участковый сходил к ней в гости, его не видели неделю. После возвращения стал сам не свой, ни с кем не шёл на контакт, а вскоре и вовсе повесился.