Кто прислал мне письмо? - Люси Доусон Страница 15

– Нет, черт подери, нельзя! – кричу я.

Она хмурится и смотрит на меня с вопросом «Что происходит?», однако встает и демонстративно удаляется в свою комнату, бормоча себе под нос, что мы все с ума посходили. Через пару минут Алиса вновь появляется, тоже одетая, в туфлях и с сумочкой в руках.

– Ну что, вперед? – говорит она.

Не успеваем мы отъехать и полкилометра, как мама восклицает:

– Сбрось скорость! Что с тобой происходит, в конце-то концов?

– Да, Софи, – произносит Алиса с заднего сиденья. – Что случилось?

– Я… – Голос мой срывается, потом я жалко лепечу: – Не хочу, чтобы мне исполнялось сорок. – Это лучшее, что я могу придумать. В зеркальце вижу, как Алиса хмурится, но я игнорирую ее, сосредоточившись на дороге.

Мама, однако, смягчается, протягивает с пассажирского сиденья руку, хлопает меня по коленке и сочувственно говорит:

– Знаю, дорогая, знаю. Это нелегко. – После паузы она добавляет: – А каково, по-твоему, осознавать, что ты уже дожила до таких лет, что твоей дочери сорок? – Она поворачивает голову и смотрит в окно. – Не очень-то приятно, доложу я тебе. Кстати, я хотела сказать тебе кое-что насчет вечера и твоего отца. Я знаю, что он будет с… – Она умолкает, а потом говорит таким тоном, словно в машине чем-то завоняло: – С Марго.

– Конечно, – отзывается сзади Алиса. – Она же наша мачеха.

– Нет, – возражает мама. – Она вторая жена вашего отца. Это большая разница.

Алиса вздыхает.

– Я говорю с Софи, – осаживает ее мама. – Я просто хочу сказать, что если нам понадобится сфотографироваться всем вместе, то буду этому рада, однако…

– Мам! – кричит Алиса.

Она яростно обрушивается на нее:

– Алиса, соизволь закрыть рот! Я не возражаю, чтобы оказаться на фото с твоим отцом и Марго – по-моему, она приятная женщина, – но мне бы хотелось, чтобы она не присутствовала на всех наших семейных фотографиях.

– Я бы по этому поводу вообще не волновалась, мам, – замечаю я. – Вряд ли там будет присутствовать «протокольный» фотограф. Это всего лишь мой день рождения, правда?

Мы приближаемся к моему дому, и я вижу, что дорожка пустая. Моя сестра еще не успела доехать. Я выключаю двигатель, не сводя глаз с дома. Разумеется, Имоджен не смогла бы попасть в него без меня, но дело не в этом. Все выглядит, как прежде. Шторы отдернуты, словно мы уехали отдыхать и пытаемся создать впечатление, будто в доме кто-то есть, чтобы отпугнуть грабителей.

Мама начинает вылезать из машины, но я резко останавливаю ее:

– Подожди здесь!

– Почему? – удивляется она.

Не обращая на нее внимания, я тянусь за сумочкой, где лежит письмо, и крепко прижимаю его к себе. Не видно никаких явных следов насильственного проникновения: царапин нет, дверь закрыта, и мой ключ легко вставляется в замок. Я делаю глубокий вдох и широко распахиваю дверь, стоя на пороге и глядя на лестницу. Свет так и горит. Я оглядываю коридор до самой кухни. Все совершенно нормально…

– Софи, – произносит мама, вдруг оказавшись у меня за спиной. – Ты полностью протрезвела? – Она осторожно обходит меня и смело устремляется внутрь дома. – Я включу плиту и разогрею эти несчастные булочки с шоколадом, пока они не зачерствели.

– Мам, подожди! – отчаянно кричу я ей вслед, а тем временем рядом со мной вырастает Алиса. – Похоже, там утечка газа!

Она останавливается и резко оборачивается, грохнув корзину на пол, прежде чем принимается нюхать воздух.

– Все в полном порядке. – Нахмурившись, мама смотрит на меня. – Что ты тут от меня прячешь?

Алиса в срочном порядке выступает на авансцену.

– Да брось ты, мам! Ничего страшного. Здесь же никого нет, верно?

Я обрушиваюсь на Алису, которая сразу закрывает рот, а мама спокойно спрашивает:

– А кто сказал, что здесь кто-то есть?

Она медленно поворачивает голову и испепеляет меня яростным взглядом. Не успеваю я ответить, как она решительно направляется ко мне, пролетает мимо нас и уверенно шагает вверх по лестнице.

– Стой тут! – велю я сестре и пускаюсь вслед за мамой, едва не окаменев от ужаса. – Мам, подожди! Да остановись ты, прошу тебя!

Не обращая на меня внимания, она вламывается в комнату Изабель и Оливье, потом выходит оттуда и сворачивает прямо в нашу спальню, прежде чем настежь распахнуть дверцу гардероба. У меня от облегчения чуть ноги не подкашиваются, когда он тоже оказывается пустым. Резко повернувшись на каблуках, мама заходит в гостевую спальню – все так же игнорируя мои мольбы прекратить осмотр, – а затем инспектирует ванную и даже открытый для проветривания буфет.

– Мам! Ты с ума сошла? – хватаю я ее за руку.

– Ты странно ведешь себя с того самого момента, когда я приехала к Алисе. Кого именно ты ожидаешь тут увидеть? Я ведь не дура, Софи.

О господи – она думает, что я здесь любовника прячу? Среди полотенец? Это было бы смешно в стиле «приезда из командировки», если бы не было столь ужасно по причинам, которых она и вообразить не может.

– Я не папа! – огрызаюсь я в ответ. – Я ничего плохого не сделала! Не знаю, какого черта Алиса это ляпнула. Кому, черт подери, здесь еще быть, кроме меня или Марка? – Меня начинает слегка трясти.

Она пристально изучает мое лицо:

– Не верю я тебе.

Я открываю рот, но страх сжимает мне горло. А если вломившийся сюда ночью незнакомец поставил «жучки» или скрытые камеры? Он может прямо сейчас слышать каждое наше слово. Мне нужно себя вести очень осторожно. Я еще крепче прижимаю к себе сумочку, где лежит письмо.

– Я знаю, что сегодня выхожу замуж! – выпаливаю я, поскольку моей единственной защитой остается нападение. Мама бледнеет, как полотно. – Выяснила это два часа назад. Разве не удивительно, что я на взводе?

Мама отступает назад, как-то сразу обмякнув.

– Кто тебе сказал? – шепчет она.

Алису мне подставлять нельзя.

– Подруга написала мне по электронке, что не сможет прийти, потому что у нее что-то стряслось. Она, наверное, думала, что пишет Марку, но письмо пришло на мой ящик.

Мама на мгновение закрывает глаза:

– Я же говорила ему, что ничего не получится. Кто-нибудь совершит дурацкую ошибку вроде этой. Ах, бедный, бедный мальчик – как это его потрясет. А он так старался.

– Ему необязательно это знать, – замечаю я. – Я смогу все разыграть, если ты не помешаешь.

– У вас там все нормально? – раздается снизу голос Алисы.

Я хватаю маму за руку.

– Никому ни слова. Обещаешь? – спрашиваю я, прекрасно понимая, что это глупо – требовать прочности у карточного домика, выстроенного на песке в разгар шторма. Мама – самый необязательный человек из всех, кого я знаю.