Губительная ложь - Джеймс Гриппандо Страница 15

Дома. Так хорошо после трех дней, проведенных в больнице, оказаться дома. Кевин был этому рад даже больше, чем Пейтон.

Их дом находился на Магнолия-стрит, на два квартала к северу от знаменитой Ньюбери-стрит. На Ньюбери стояли величественные дома в викторианском стиле вперемешку с современными галереями, модными магазинами и уличными кафе. Именно эти кафе придавали району определенную оживленность, свойственную Старому Свету, что было особенно заметно в теплое время года. Пейтон настояла на том, чтобы они поселились именно в этой квартире, хотя стоила она достаточно дорого. Кевин понимал, почему Пейтон выбрала ее. Его совсем не радовала перспектива остаться в Бостоне, после того как Пейтон закончила медицинский колледж Именно поэтому она решила, что ему лучше жить в таком районе, где много молодых преуспевающих людей, из тех, кто хотел быть в центре событий и всегда оставаться на виду.

По забавному стечению обстоятельств эта авария дала им первую реальную возможность побыть дома вдвоем. Кевин отпросился с работы, чтобы ухаживать за выздоравливающей женой и на некоторое время забыть об ошибках, совершенных не так давно. Однако Сандру такая ситуация поставила в безвыходное положение.

Кевин так до конца и не осознал, что же толкнуло его в объятия Сандры. Ему никогда и в голову не приходило завести с ней сексуальные отношения. Она была просто приятным человеком и хорошим другом в фирме «Марстон и Уилер». Сандра была глотком свежего воздуха в юридической компании, где все сотрудники жестко конкурируют друг с другом. Это напоминало смертельные поединки гладиаторов. Сандра была не по годам зрелым и мудрым человеком, на десять лет старше Кевина, хотя числилась всего лишь младшим партнером в фирме. После окончания юридического факультета Колумбийского университета она, пожертвовав своей карьерой, вышла замуж за вдовца и помогала ему воспитывать трех детей от первого брака. Однажды, перед началом учебного года, когда они ехали домой из Дартмута, забросив в школу младшего ребенка, муж признался, что последние одиннадцать лет имел любовницу. К тому моменту они прожили в браке двенадцать лет. К чести Сандры, она взяла себя в руки и сумела устроиться на работу в одну из лучших юридических фирм Бостона, начав с самой низкой должности и твердо решив взять реванш за эти впустую потраченные тринадцать лет.

Кевин понимал, что это величайшая глупость — спать с коллегой по работе, но именно то, что она была коллегой, и делало подобную возможность вполне вероятной. Когда Кевин добровольно вызвался вести расследование по делу крупного банковского мошенничества в Провиденсе, потому что больше никто не хотел постоянно курсировать между Провиденсом и Бостоном, Сандра быстро убедила старшего партнера назначить ее младшим помощником по этому делу. Они с Кевином проработали много часов напролет. Только вдвоем. После двух месяцев путешествий в Провиденс и обратно они так привыкли друг к другу, что все меньше говорили о работе, а больше на отвлеченные темы. Во время этих поездок они обычно всегда вместе ужинали в отеле. За ужином Сандра всякий раз заводила разговоры на личные темы, все более углубляясь в интимные моменты. Кевин и не заметил, как рассказал ей почти все о себе и о своей семейной жизни. Но то, что такого умного человека, как Сандра, неверный муж дурачил в течение одиннадцати лет, заставило Кевина задуматься (всего на пару минут, не более): если его собственная жена так безразлично относится к их отношениям, возможно, существует что-то (или кто-то), о чем ему следует знать. Несколько недель назад он по глупости принял предложение Сандры вернуться в ее номер, чтобы поработать и подготовиться к заседаниям, запланированным на следующий день. Работали они совсем недолго. Кевин постоянно проверял свой мобильный телефон — не пропустил ли он звонка. После того как он сделал это в двенадцатый или в тринадцатый раз, Сандра произнесла роковые слова, которые оказались как раз той самой последней каплей, переполнившей чашу терпения. «Пейтон, как всегда, не позвонила и не пожелала тебе спокойной ночи», — сказала она. После этого они открыли мини-бар, а потом и расстелили постель.

И произошло это в наиболее «подходящий» момент — именно в ту ночь, когда Пейтон попала в аварию.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты не пошел сегодня на работу, — проговорила Пейтон. Она сидела на кровати, откинувшись на спинку, больная нога лежала на подушке.

— Это потому, что ты соскучилась по мне, или оттого, что должна приехать твоя мама?

— Я ссылаюсь на пятую поправку к конституции — право не отвечать на вопросы.

— Я так и думал, — кивнул он, подавая ей чашку кофе.

— А знаешь, вся эта суета на тему «завтрак в постель» напомнила мне о том, как ты в первый раз готовил для меня. Помнишь?

Это было, когда они учились в колледже и еще не были женаты. Кевин испек для Пейтон шоколадные пирожные с орехами. Он очень старался и педантично выполнял все инструкции, смешивал ингредиенты строго в последовательности, указанной на коробке. Сначала высыпал содержимое пакета. Потом добавил ровно полстакана молока. Затем одно яйцо. Пейтон тогда так удивилась, увидев, как он голыми руками перемешивает всю эту массу. Его руки были по локоть в шоколаде. Только когда она дала ему большую деревянную ложку, он понял, что воспринимал все инструкции слишком буквально: перемешивать вручную шестьдесят секунд. «Что и требовалось доказать — ты прирожденный юрист», — съязвила тогда Пейтон. Всего через полминуты они, двое обнаженных студентов, с головы до ног перепачканные шоколадом, лежали на полу в кухне и занимались такими вещами! Их не страшила даже угроза заражения сальмонеллой, исходившая от разбитых сырых яиц.