Скажи мне, где я - Адриана Мэзер Страница 15

Чем ближе мы к дому, тем сильнее я нервничаю. Последний час я все время боролась с желанием оглянуться и посмотреть на других пассажиров, гадая, какие здесь могут скрываться угрозы. Вместо этого ерзаю на сиденье и барабаню пальцами по подлокотнику. Просто не могу сидеть спокойно. С тех пор как мы вышли из отеля, меня не покидает ощущение опасности, как будто из-за каждого угла может выскочить что-то зловещее и смертоносное. Эш утверждает, что вряд ли в одном автобусе с нами окажутся другие Стратеги, однако он все же настоял, чтобы я надела парик, который каким-то чудом обнаружился у него в чемодане, как будто возить с собой средства для маскировки наряду с маленьким дорожным дезодорантом – дело обычное.

Смотрю в окно автобуса, за которым проносится знакомое шоссе с деревьями по обочинам, но от этого монотонного вида нервничаю еще больше. Дергаю край кривоватого шарфа, который прошлой зимой связала для меня Эмили, и бросаю взгляд на Эша – он сидит спокойно, погруженный в свои мысли.

Автобус замедляет ход, но вместо радости – ведь совсем скоро я буду дома! – чувствую нарастающее беспокойство. Я боюсь найти в доме какое-нибудь подтверждение того, что папа в опасности. А еще больше боюсь вообще ничего не найти.

– Ты идешь? – спрашивает Эш.

Замечаю, что автобус уже остановился, Эш, стоя в проходе, достает с верхней багажной полки наши сумки.

– Да…

Вставая, украдкой оглядываю пассажиров автобуса. Вроде бы обычные люди: две семьи, у одной спящий младенец, пара девушек лет двадцати в наушниках и так далее. Но окажись в этом автобусе Стратеги, разве они не выглядели бы обычными людьми? Как я узнаю, не следят ли за нами?

К счастью, на нашей остановке больше никто не выходит. Если бы в автобусе оказался кто-то из моего города, они, скорее всего, узнали бы меня даже в парике и пристали бы с расспросами, куда я исчезла несколько недель назад. Через час о моем возвращении знал бы весь город, а в дверь уже стучался бы шериф Билли.

Иду вслед за Эшем по проходу и выхожу из автобуса. Деревья стоят голые, воздух кажется ледяным даже в лучах полуденного солнца. Я натягиваю на уши шапку, надеваю перчатки. Автобус уезжает, и за ним открывается Спринг-Роуз-лейн, метко названная в честь множества диких роз, растущих вдоль нее в летние месяцы. По этой улице я ходила бессчетное количество раз.

…– Видишь эти розы? – говорит мама, указывая на усыпанные бледно-розовыми цветами кусты, сгрудившиеся по обе стороны улицы. – Это шиповник морщинистый. Rosa rugosa.

– Rosa rugosa, – повторяю я.

– Вот, понюхай. – Мама наклоняется и подносит розовый цветок к моему носу. Я втягиваю воздух и вся сияю, а она улыбается в ответ на мою реакцию. – Замечательно, правда? Дикие розы пахнут лучше всего. Знаешь почему? – Я качаю головой. – Потому что в тех, которые покупаешь в цветочном магазине, главное – это внешний вид, – с какой-то грустью говорит она. – А эти – выносливые. Они сильные, дерзкие и, хотя любят солнце, не боятся и морозца. Они съедобны, а листьями и плодами можно лечить разные болезни. Когда я выбирала тебе второе имя, Роуз, я думала именно о таких розах, а не о тех, которые красиво смотрятся в букете, но больше ни на что не годятся.

Она снова берет меня за руку теплыми пальцами, и мы идем дальше. Я смотрю на нее и очень горжусь тем, как много всего она знает…

– Нужно уйти с центральной дороги, – говорит Эш, с любопытством наблюдая за мной.

Со вздохом прогоняю воспоминания.

– До дома один квартал в ту сторону. – Указываю направо. Мне становится грустно. Я уже совсем близко, но не могу прямиком идти домой, иначе весь город пойдет за мной по улице, словно на параде в честь Дня святого Патрика. – Но нам нельзя идти по улицам, даже по переулкам. Я могу наткнуться как минимум человек на десять знакомых. Придется пробираться лесом. – Смотрю на свои видавшие виды поношенные сапоги в грязных пятнах и на начищенные до блеска ботинки Эша. – Тебе в них будет удобно?

– Более чем, – отвечает он. – Поскольку снега нет, мы не оставим слишком заметные следы. Лес – это идеальный вариант.

Снимаю у него с плеча свою сумку, и мы углубляемся в лес. Я так часто ходила этой дорогой, что по памяти могу описать каждый кривой ствол, каждую изогнутую ветку еще до того, как мы до них доберемся. Двигаемся почти бесшумно, хотя я сомневаюсь, что в это время года здесь можно кого-нибудь встретить. Сколько лет живу в этих краях, а людей в лесу встречала только летом.

На морозном воздухе изо рта вырываются белые клубы пара. Провожу рукой в перчатке по ноздреватому стволу дерева, которое в детстве называла Мистером Генри, потому что считала, что оно похоже на нашего учителя английского. Чем ближе мы подходим к нашему участку, тем больше я, сгорая от нетерпения, ускоряю шаг. Хочется броситься бежать, рывком открыть дверь и позвать папу. И чем сильнее это желание, тем сильнее мне сдавливает грудь. Смогу ли я еще когда-нибудь так сделать? Вернемся ли мы с папой сюда когда-нибудь?

– Хочешь поговорить? – довольно равнодушно спрашивает Эш – в голосе не слышно обычного интереса. Это всего лишь вежливое предложение.

– Не знаю, – говорю я и еще несколько шагов молчу, пытаясь придумать, как выразить словами чувства, в которых сама пока не до конца разобралась. – Понимаешь, все выглядит таким знакомым, но при этом как будто… недостижимым. Это мой дом. Я знаю этот город лучше всего на свете: каждое крыльцо, кирпичные дорожки, из-под которых выпирают корни старых деревьев, и мистера Мартина – он делает лучшие торты во всем Коннектикуте и семь лет подряд занимал первое место на ярмарке штата, – и миссис Бернштайн, хозяйку антикварной лавки, которая по воскресеньям занимается организацией фермерского рынка. Знаю, что перед магазином конфет нельзя оставлять машину больше чем на час, потому что владелец жутко сварливый и будет оставлять тебе гневные записки. Я знаю здесь всё. Эмили... – У меня срывается голос, когда я произношу ее имя, и я делаю глубокий вдох. – Наконец-то я дома, я мечтала об этом несколько недель, но ощущение такое, будто приехала в чужой город. Папы здесь нет, я ни с кем не могу поговорить, и приходится пробираться тайком, чтобы никто не заметил. А мне так хочется пойти на главную площадь и выпить большую чашку горячего шоколада с зефирками в закусочной Люсиль.

Договорив, я выдыхаю и только теперь понимаю, какие сильные чувства подавляла все это время.