Считать виновной - Тесс Герритсен Страница 14

– Мой брат держал в штате двух репортеров. С какой стати ему самому заниматься статьей?

– Ричард считал это своим личным делом и твердо вознамерился утопить «Стоун коуст». Для завершения работы не хватало последнего доказательства. Получив его, Ричард собирался отдать статью в печать.

– И отдал?

– Нет. Статья должна была выйти две недели назад, но так и не вышла.

– Кто ее снял?

– Не знаю. Поговорите с Джил Виккери.

– Главным редактором?

Миранда кивнула:

– Джил знала о готовящейся статье и была от нее не в восторге. Вся работа лежала на Ричарде. Он в одиночку тащил этот проект и был готов рискнуть. Его не останавливало даже возможное обвинение в клевете, которым угрожал Тони Граффам.

– Значит, один подозреваемый у нас есть. Тони Граффам. Кто еще?

Она замялась.

– Ричард не пользовался особой популярностью.

– Ричард? – Чейз недоверчиво покачал головой. – Сомневаюсь. Если у кого-то из нас и были проблемы с популярностью, то уж точно не у него.

– Два месяца назад Ричард срезал зарплаты сотрудникам газеты. И сократил на треть штат.

– Подозреваемых становится больше.

– Он умел доставлять людям неприятности.

– В том числе собственной семье.

– Вы не представляете, как трудно здесь получить работу. Люди готовы на все. Да, говорить Ричард умел. Как ему жаль, что приходится принимать жесткие меры. Что их боль есть и его боль. Но это все было ложью. Я сама слышала его разговор с бухгалтером. Он сказал: Я сбросил балласт, как вы и советовали. Те люди проработали в «Геральд» по многу лет. Деньги у Ричарда были, и он мог бы обойтись без увольнений.

– Ричард – бизнесмен.

– Верно. Именно бизнесменом он и был в первую очередь.

Ветер тронул ее волосы, и они зашевелились, словно танцующие язычки пламени. Пламя это разгоралось, питаясь ее злостью – на него, на Ричарда, на Тримейнов.

– Теперь у нас целая куча подозреваемых, – сказал он. – Все те бедняги, которых уволил мой брат. Их семьи. Может быть, добавить его детей? Тестя? Жену?

– Да. А почему бы и нет?

Чейз фыркнул и развел руками.

– Знаете, а у вас хорошо получается. Очень хорошо. Вам бы с фокусами выступать… дым, зеркала… Но меня вы не убедили. Надеюсь, и с присяжными ваши трюки не пройдут. Думаю, они увидят вас насквозь, и вы заплатите за все.

Она обожгла его взглядом, готовая вот-вот взорваться, выплеснуть на него весь свой гнев, но потом вдруг поникла и съежилась, как проколотый воздушный шарик.

– Я уже заплатила, – прошептала Миранда. – И буду платить до конца жизни. Потому что виновата. Не в убийстве – я его не убивала. – Она сглотнула, отвернулась. Теперь Чейз не видел ее лица, но хорошо слышал звучавшую в голосе боль. – Виновата в том, что вела себя глупо. Была наивна. Думала, что люблю вашего брата. Потом, узнав его лучше, я попыталась отступить. Хотела, чтобы мы остались… просто друзьями.

Миранда убрала упавшую на лицо прядь, а он, наблюдая за ней, вдруг подумал, что она ведь очень смелая. Не дерзкая, не наглая, как ему вначале показалось, а по-настоящему смелая.

Она снова подняла голову. На ресницах еще блестели слезы, и у Чейза вдруг возникло безумное желание дотронуться до ее лица, вытереть слезы. И вместе с этим желанием пришло другое, столь же сумасшедшее: узнать вкус ее губ, нежность ее волос. Он моментально отступил, словно от полыхнувшего жаром огня. Теперь понятно, почему ты запал на нее, Ричард. В других обстоятельствах я бы и сам не устоял.

– Черт, – пробормотала с горечью Миранда. – Кому теперь какое дело до моих чувств? Ни вас, ни других это не касается. – Она даже не посмотрела на него – повернулась и зашагала по дорожке. Странно, но в какой-то момент Чейз как будто остался в пустоте.

– Мисс Вуд! – крикнул он. Она не остановилась. – Миранда! – Теперь она остановилась. – Только один вопрос. Кто внес за вас залог?

Миранда обернулась, посмотрела на него и покачала головой:

– Я не знаю.

И ушла.

Дорога к редакции оказалась непривычно долгой. Миранда шла обычным маршрутом, по знакомым улицам, мимо знакомых фасадов. Хуже всего было то, что по пути попадались знакомые люди. Они смотрели на нее из-за стекол витрин, собирались группками, перешептывались. Никто не вышел, никто ничего не сказал ей в лицо. Да и зачем? Чего мне недостает, – думала Миранда, – так это красной буквы на груди: «У» – убийца.

Глядя строго перед собой, она повернула на Лаймрок-стрит, к зданию, в котором помещалась редакция «Геральд», ее убежище от любопытных взглядов. Проскользнув в двойную стеклянную дверь, Миранда выдохнула с облегчением и нырнула в отдел новостей.

На несколько секунд жизнь в комнате остановилась. Взгляды всех присутствующих устремились в одном направлении.

– Привет, Миранда, – прозвучал невозмутимый голос.

Она повернулась. Из кабинета выплыла главный редактор Джил Виккери, еще не успевшая переодеться после похорон и выглядевшая весьма элегантно в траурном платье. Короткая юбка соблазнительно шуршала по шелковым чулкам.

– Чем могу помочь? – вежливо осведомилась она.

– Я… я пришла за своими вещами.

– Да, конечно. – Джил неодобрительно взглянула на своих замерших с открытыми ртами подчиненных. – Нам что, делать больше нечего?

Работа нашлась сразу. Все опустили головы.

Джил перенесла внимание на Миранду:

– Я позволила себе очистить твой стол. Все лежит в ящике, в подвале.

Признательность за проявленную любезность перевесила недовольство бесцеремонным поведением Джил, выбросившей ее вещи.

– У меня еще в шкафчике кое-что оставалось.

– Если оставалось, то там и лежит. Никто ничего не трогал. – Больше тем не нашлось, и в комнате повисло молчание. – Ну, – произнесла Джил, торопясь подвести черту под неловкой ситуацией. – Желаю удачи. Что бы ни случилось. – С этими словами она шагнула к выходу.

– Джил? – окликнула ее Миранда.

– Да?

– Хотела спросить… Та статья насчет Тони Граффама, почему ее не напечатали?

Джил уставилась на бывшую сотрудницу с искренним недоумением:

– А почему ты спрашиваешь? Разве это важно?

– Да.

Джил пожала плечами:

– Так решил Ричард. Он снял ее из плана.

– Ричард? Снял? Но он же работал над ней несколько месяцев.

– Наверное, были какие-то причины, но я их не знаю. Просто снял, и все. И, честно говоря, думаю, он ее и не написал.