Телевидение - Олег Андреев Страница 14

— Ничего себе, а я думал, ты и впрямь воин-инвалид. “Афганцем” выгоднее представляться, что ли?

— Выгоднее. Но я никого не обманываю. Я ведь не простой метростроевец был, а военный строитель из специального горного отряда. И в Афгане командные пункты строил. Там ни царапины, а тут — сам видишь.

— И чего это вас на метро направили?

— А мы все время в параллель с гражданскими копаемся. А тут к ним на прорыв кинули. Вот я и доавралился до девятисот рэ в месяц и попрошайничества. Так, сними-ка меня на пол — я пошмонаю чуть-чуть.

— Кого? — не понял Денис.

— Жмуриков, кого же еще.

— Так это же.., мародерство! — громко сглотнул Денис.

— Ишь ты, “мародерство”! Мародерство — это когда для наживы. А я — чтоб мы выжили. Нам, браток, нужно еды-воды набрать, зажигалок еще, хорошо бы фонариком разжиться. А если у кого еще и бабки найдутся, то я не побрезгую — им-то они под землей все равно без надобности.

— Слушай, Слав, раз уж ты взялся за это, собери еще и документы.

— Зачем?

— Знаешь, как тяжело будет их родственникам чего-нибудь добиться от властей. Скажут, что они без вести пропали — и все.

— И то верно — соображаешь, — похвалил “афганец”. — А так твои фотки и их ксивы — чем не доказательство… О! Сразу удача! — воскликнул он, вытаскивая из карманов кавказца массивный “ронсон”, пачечку купюр, схваченных аптечной резинкой, и…

"Макарова”. — Вот какие граждане ездят рядом с нами.

— Ствол-то тебе зачем? — удивился Денис.

— От крыс отбиваться и сигналы подавать, — отшутился Слава.

— А тут есть крысы? — с испугом спросила незаметно подобравшаяся Наташа.

— Нашла, девушка, чего бояться, — усмехнулся “афганец”. — Там посмотрим, кто тут есть.

Минут через десять Слава и присоединившийся к нему Денис собрали по карманам и сумкам погибших (живых не обнаружили) неплохой запас самых необходимых вещей: несколько бутербродов, пяток “марсов” и “сникерсов”, пару бутылок пива, которыми хозяева уже никогда не опохмелятся, и даже шкалик водки, найденный в сумке человека-“динозавра”. Самая ценная находка обнаружилась у несчастного паренька, висевшего на поручне, — на его поясе был прикреплен замысловатый брелок, напоминающий пейджер, с вмонтированными электронными часами и довольно мощным фонариком, так необходимым спасшимся случайным попутчикам. Паспорта жертв Наташа завернула в пустой полиэтиленовый пакет и спрятала в карман куртки.

— Что ж, не так уж и плохо! — повеселел Слава, залпом выпив треть водки из чекушки.

— Может, не надо было? — сглотнул слюну Денис.

— На дорожку — сам Бог велел, не то пути не будет. На подкрепись — тебе же меня тащить. А идти придется далеко — до вентиляционной шахты метров сто, судя по маркировке на стене. Я как раз при ее сбойке ног лишился, так что запомнил то место до конца жизни.

— Ну сто метров не проблема.

— Не говори гоп. Мы еще не знаем, что там впереди. А с таким рюкзаком, как я, тяжеловато передвигаться. Пей!

"И то правда, — подумал Хованский, глотая обжигающую жидкость. — На тележке ему не проехать. Но ничего! В бедняге веса-то как в ребенке”.

Дверные рамы были сжаты жутким усилием настолько, что нераскрытые двери выпучились наружу, и выбить их ударом ноги не составило большого труда. Денис первым спрыгнул на служебную дорожку, проходящую уступом вдоль тоннеля, потом помог спуститься Наташе и наконец покорно подставил спину Славе. Тот и впрямь оказался удивительно легким. Хованский обернулся в конец вагона и сделал снимок, на котором запечатлелись гирлянды тюбингов, свисающих с прижатой ими крыши, окна, превратившиеся в сплошную узкую щель, номер вагона на залитой жижей стенке и глухая стена глины и обломков бетона, отсекающая его “уцелевшую” половину от тоннеля, далекой станции и всего мира. Потом он зажег фонарик и пошел вперед, к спасительной шахте, в сторону которой в луче слабого света улетал дым Славиной сигареты.