Любовник под подозрением - Дебра Коуэн Страница 14

Лишь когда он снова отвернулся, ей удалось собраться с мыслями. Что же с ней такое? Она здесь ради того, чтобы выполнить задание, о чем себе постоянно твердила. И все же не могла заставить себя думать о деле, находясь в одной комнате с Уокером.

Он и двое его коллег, скорее всего, пробудут в зале еще какое-то время. Она собиралась обыскать шкафы Фэрриса и Уокера, и, возможно, это лучший шанс что-либо выяснить.

Сняв с рук бинты, она сунула их в карман шорт. Затем, подхватив полотенце и бутылку с водой, направилась к выходу.

– Вы что, уже закончили? – спросил Шеп.

– Да, я пришла задолго до вас, бездельники, – пошутила она.

Все трое что-то проворчали. Уокер кивнул, как кивал ей каждый день после той самой совместной тренировки.

Поскольку работали они в одной части, он не мог избегать ее, но после их столкновения на стоянке вел себя… точнее всего, наверное, будет сказать: осторожно. Он не приближался к ней чаще, чем того требовала работа. Его смущал тот случай? Джен тоже. Но избегать его она не могла.

Быстрым шагом Джен прошла первый этаж. Капитан говорил по телефону в своем кабинете, а остальные пожарные играли в баскетбол на заднем дворе.

Она быстро поднялась наверх, еще раз огляделась и прошмыгнула в мужскую раздевалку. Ряд красных шкафчиков стоял вдоль стены напротив двери. Имя Маклейна отчетливо виднелось на одном из них, ближе к стене. Замки на шкафчиках отсутствовали, и Джен открыла дверцу осторожно, боясь, что петли скрипят так же, как и в женской раздевалке.

Вещей внутри было немного. Пара теннисных туфель, набор для бритья с предметами личной гигиены, пара футболок и бейсболка с надписью «Нью-Йорк янкиз». Из-под нее выглядывал уголок фотографии. Прислушавшись и убедившись, что никто не поднимается по стальной лестнице, Джен вытянула фотографию из-под бейсболки и тут же обнаружила, что снимка два.

На первом Уокер был в смокинге. «Вот это да», – подумала она. Он походил на темного рыцаря, учтивого и сексуального, как вечерний одеколон. Покрой подчеркивал ширину его плеч и длину ног. На фоне белой рубашки его кожа казалась золотисто-бронзовой, а зеленый оттенок глаз выглядел особенно насыщенным. Но вот от чего колени Джен и правда сделались ватными, так это от ямочек на его щеках. Хотела бы она увидеть его вот также смеющимся. Если когда-нибудь он действительно захочет привлечь к себе ее внимание, она не устоит.

Он стоял рядом с красивой темноглазой блондинкой, и оба они разговаривали с женихом и невестой. У невесты были вьющиеся рыжие волосы, а жених удивительным образом походил на Уокера. Красивый, высокий, с таким же узким подбородком. Брат-следователь, о котором он упоминал, предположила Джен. Но кто эта блондинка?

Из второй фотографии становилось ясно, что не сестра, о которой так же упоминал Уокер. На снимке он обнимал ее стоя за спиной и положив руки на уже отчетливо беременный живот. На шее женщины сверкала золотая цепочка. Они смеялись, и во взгляде Уокера улавливалась невероятная нежность, отчего Джен сделалось не по себе. Это его жена. И видно, что он эту женщину обожал.

Выражение счастья на лице придавало его внешности совершенно иной окрас. Он был все так же великолепен, но отсутствовала та жесткость, которая часто имела место в его твердокаменном взгляде. Он не выглядел мрачным и одиноким, и лишь теперь Джен понимала, насколько это срослось с его нынешним обликом. Внешне человек казался тем же. Но внутри? Человека на фотографии Джен не знала.

Глядя на снимок, она чувствовала, что вторгается в его горе. В его боль. Там ей нет места. Как нет и никому другому.

Она понимала, что должна узнать о нем как можно больше, если получится, даже влезть ему в голову, но это казалось ей неправильным.

Есть вещи, о которых не стоит знать всему свету. Она хотела остановиться. Мгновение боролась с желанием уйти. Но уйти она не могла. А потому, вернув фотографии на место, заставила себя обыскать верхнюю полку ящика. Там была связка ключей, два баллона пены для бритья и пара белых шнурков. Она почувствовала внутреннюю тяжесть.

Тихо закрыв шкафчик, Джен вышла из раздевалки и направилась в женскую комнату отдыха. Оказавшись там, она опустилась на край своей аккуратно убранной постели.

На глаза ее навернулись слезы. Вдруг осознав всю тяжесть потери Уокера – весь его мир, все его будущее, – она на секунду почувствовала, что задыхается.

Такие страдания могли послужить идеальной причиной для того, чтобы стать линчевателем. Стал ли он им? Джен понятия не имела, являлся ли Маклейн убийцей-мстителем, но, увидев те фотографии, поняла, что винить бы его за это не стала.

До конца смены Джен не смогла забыть о фотографии Уокера с женой. Ей будто бы довелось бросить взгляд на человека, которым он был в прошлой жизни. Джен так потрясли его снимки, что она покинула мужскую раздевалку так и не проверив шкафчик Фэрриса. А потому ей пришлось вернуться несколько минут спустя и, проверив шкаф, не найти в нем ничего подозрительного.

То лишь, что Фэррис работал в одной смене с Уокером, не означало автоматически, что он свободен в те же самые дни. Фэррис вполне мог кого-нибудь подменять. Однако не подменял, ибо с датами его смен даты убийств не совпадали.

Даже по дороге домой после окончания смены она слишком много времени думала об Уокере и беременной Холли. Его пронзительный задумчивый взгляд так и подбивал Джен спросить Уокера о жене.

Невидимые тиски по-прежнему сжимали ей грудь в тот день, когда она сопровождала Шелби Джессап в офис пожарной инспекции, на интервью с местной газетой. Журналист писал статью о женщинах Пожарного департамента и потому хотел поговорить с Шелби, а также с Тэррой Спенсер, первой и единственной женщиной-следователем Пожарного департамента Пресли. И женой Джека Спенсера.

Шелби пригласила Джен, чтобы та могла познакомиться с Тэррой. Джен нравилась Шелби, но ей не хотелось чересчур сближаться ни с ней, ни с кем-то еще из новых сотрудников. Тем не менее ей следовало использовать любую возможность что-либо выяснить о главном подозреваемом, поэтому она согласилась.

Шелби остановила машину у здания из красного кирпича и сообщила Джен, что это самая первая пожарная часть, построенная в городе. Потертая металлическая табличка над стеклянной дверью гласила: «Пожарный инспектор», и черные буквы на самой двери повторяли ту же надпись.

Хотя электропроводку и санузел несколько лет назад обновили, интерьер оставался прежним, не лишенным антикварного шарма.

Джен вошла следом за Шелби и тут же уловила ненавязчивый запах дыма и химикалий. Позади видавшего виды секретарского стола располагался небольшой кабинет, отделенный от помещения стеклянными стенами.

Дальше по коридору стояла маркерная доска на колесиках с фотографиями сцен возгорания. Напротив доски находилась дверь с надписью «Пожарный инспектор».

– В Пресли два пожарных инспектора, – пояснила Шелби. – Тэрра Спенсер и Коллиер Маклейн.