Семь бесов в бочке меда - Валерия Шаталова Страница 14

Внутри Липы словно разжалась туго скрученная пружина, заставив ринуться вперед со всех ног, обгоняя остальных. Влетев в нишу, она врезалась в глухую стену, зато влево и вправо тянулись коридоры и пропадали в беспросветном мраке. Не задумываясь, она наугад забежала в правое ответвление. Сердце так грохотало в груди, что, казалось, заглушало топот.

«Скорее бы выход, скорее бы выход…»

Темнота давила, душила, цеплялась за юбку корявыми холодными пальцами.

Через несколько метров коридор вильнул в сторону, а Липа будто на невидимую стену наткнулась, едва не упав. Волна страха прокатилась по всему телу, подступила к горлу удушливым комом.

Во мрачном коридоре кто-то был.

Тень… Едва уловимое движение воздуха…

Заполошное биение сердца стало невыносимо громким. В ушах стучало.

Темный силуэт колыхнулся и пошел на Липу. Она испуганно попятилась. На задворках сознания трепыхалось понимание, что Антона с Ирой позади нет.

Потеряв ориентиры, Липа уперлась спиной в стену, ощущая ее шершавую прохладу через ткань блузки.

–Эй.– Силуэт из мрака неумолимо надвигался.

–М-мамочки,– обмирая, прошелестела Липа и зажмурилась.

–Держись, моя девочка,– вдруг окутал ее до боли родной голос. Мягко, ласково, словно лучи света пронзили сомкнувшуюся тьму.– Ты сильная, я знаю, ты справишься…

–Мама…– едва слышно позвала Липа и интуитивно протянула вперед руку. Ладонь ощутила ответное тепло, разгоняющее страхи, наполняющее смутной уверенностью. Собственный голос будто окреп, обрел силу, и она воскликнула:– Мамочка!

–Вообще-то, Виктор.

Липа распахнула глаза. Вокруг все так же царил мрак. Но перед ней действительно стоял мужчина. В темноте черты его лица теряли четкость. Но он был настоящим, живым, теплым. Липа с удивлением обнаружила, что сжимает его ладонь двумя руками.

–Ой,– смутилась она, но не отпустила. Казалось, стоит ей это сделать, как стылая крипта затянет ее, поглотит. И всё. Тлен.

–Тоже квест проходишь?– спросил мужчина.

«Тоже?.. Значит, и он…»

Липа облегченно выдохнула.

–Да, я тут… мы… застряли.– Липа постепенно успокаивалась, но фразы всё равно выходили рваными.– Конюшни сначала. И конюх пропал. Мы в люк спустились. А потом вот гроб, а в нем орет кто-то…

–Тимур.

–Что?

«Вроде говорил, что он Виктор. Послышалось?»

Мужчина потянул ее за руку, направляясь вглубь темного коридора. Внутри шевельнулось плохое предчувствие:

–Куда мы идем?– Она нервно оглянулась и попыталась выдернуть руку, но новый знакомый не отпустил.– Там, позади, мои друзья…

–Надо вытащить Тимура. Я нашел лом, но не могу понять, как его отстегнуть от стены. Поможешь мне?

–Эм-м,– растерялась Липа.– Да. Конечно, помогу. Достать лом, помочь Тимуру… А кто это?

–Мой друг. Извини, надо было сразу все нормально объяснить. Просто меня эта ситуация выбила из колеи, и я параллельно обдумываю, какие иски составлю против «Колеса Фортуны». Я юрист. А ты?

–А я Липа.

–В смысле?

К подобным вопросам она давно привыкла.

–Имя такое, спасибо папе. Олимпиада на самом деле.

–Как необычно, никогда не слышал. Но мне нравится, красиво!– Он чуть сжал ее пальцы.– Приятно познакомиться, Липа!

Впервые она порадовалась тому, что вокруг темно, потому что невинное прикосновение незнакомца внезапно смутило. Липа буквально почувствовала, как румянец поднимается от шеи и переползает на щеки. Было в голосе этого Виктора что-то завораживающее. Непривычное, манящее, но при этом близкое и родное. Впрочем, сумрак вокруг уже не казался таким удушливым и беспросветным. То ли зрение наконец перестроилось, то ли паника отступила, но Липа стала различать стены коридора. Заметила она и небольшие ниши в кладке, в которых угадывались очертания старинных ваз.

–Это что, урны с прахом?!

–Похоже на то. У тебя нет телефона, кстати? Посветить. Мой разрядился чертовски вовремя,– Виктор взмахнул свободной рукой и, судя по всему, изобразил пальцами воображаемые кавычки.

–Да, сейчас.– Липа зашуршала поясной сумочкой.

–И прости еще раз, что напугал. Я сам на нервах. Мы задачку разгадали, саркофаг щелкнул и открылся, а там лестница вниз. Тимур первый пошел, а крышка – раз!– и захлопнулась. Теперь он там застрял, а я тут бегаю по коридорам, словно баран, и не соображу, как его вызволить.

–Ты даже не представляешь, каких я себе бесов навоображала, когда из гроба орать начали!– Она нервно усмехнулась.– Ладно бы твой Тимур просто кричал «спасите, помогите». Так нет, он же ругался и сыпал такими дьявольскими проклятиями, что волосы дыбом встали, и привиделось всякое.

Одной рукой было не очень удобно открывать застежку и обшаривать внутренности сумки, но ей по-прежнему не хотелось отпускать Виктора. Наконец Липа все же выудила телефон.

–Наверное, Тимур запаниковал. Он не любитель замкнутых пространств.

–Клаустрофобия?

–Да не то чтобы… Скорее ошибки молодости,– пожал плечами Виктор, но не стал вдаваться в подробности.

Она включила фонарик, и тонкий луч света пробежался по стенам, выхватывая разных форм вазы, обросшие паутиной и вековой пылью.

–Интересный у них подход к делу, но серьезный, ничего не сказать!– протянула Липа.– Антураж, наверное, в копеечку встал. Как организаторы всего этого еще не разорились?

Свет телефонного фонарика устремился в лицо ее спутника. Он зажмурился и спешно отвернулся, но Липа успела заметить короткие, чуть вьющиеся темно-русые волосы и красиво очерченные, но упрямо поджатые губы. Из-под пиджака виднелся расстегнутый воротничок светлой рубашки.

«Ого, симпатичный… И, кажется, слегка старше меня. Под тридцать, не больше».

Впереди заплясал одинокий луч света.

–Лип, это ты?– донесся издали шепоток.– Ли-и-ипа?

–Нет, это черепаха с фонарем,– пробурчала она, а затем крикнула в ответ:– Антон?

Тут же коридор наполнился вздохами облегчения, цокотом шпилек и приглушенными ругательствами.

–Ну нормально? То есть пока мы тебя по этим коридорам загробного мира ищем, ты тут новых друзей себе нашла?– выдал неожиданную претензию подошедший Антон, увидев, что она не одна.

Ира тоже нахмурилась, взглядом прожигая переплетенные пальцы Липы и Виктора. С ее растрепавшегося каре так и свисал клок паутины.

–Я испугалась.– Липа поспешно разжала руку и виновато взглянула на спутника.– Извини.

И так зябко сразу стало, что она с трудом подавила в себе порыв вновь схватится за Виктора.