Мой личный сталкер - Мария Бортник Страница 14

Он сидел на старом диване, который помнил еще с детства. Так и не скажешь, сколько ему лет. Обивку мама берегла, и часто вообще не разрешала им на него садиться в собственном-то доме. Родион практически утопал в нем, и от этого очень ныла поясница. Его щеки горели от выпитого вина, бокал с которым он все крутил в руках, чтобы хоть как-то отвлечься. Их мать не скупилась, как всегда на подобных встречах. Она любила и хотела жить в достатке. И конечно хотела, чтобы об этом достатке знало как можно больше людей.

Он даже не помнил, какой это был по счету бокал, просто бутылка вдруг оказалась в зоне его досягаемости, и он сам себе начал подливать. Конечно же, слушая от матери по этому поводу. Ведь она не для его рта так старалась.

Родиону больше нравилась пора лета, когда они приезжали к бабушке в деревню. Тогда все в доме пахло закрутками на зиму. Мать сама этим не занималась, так что бабушка щедро их одаривала, когда они возвращались в город.

Оливье, селедка под шубой и ее любимая Мимоза. Майонез и куча овощных слоев. Многослойные салаты. Родион сразу вспомнил Шрека из мультика.

Многослойный.

Как лук.

И я многослойный. Многоликий.

Ксюша, которая тоже сидела на диване возле Родиона (интересно, почему не возле своего мужа), что-то тараторила под ухо. Сегодня она надела очень блестящее кроткое платье, что без сомнения ей шло, и когда она закидывала ногу на ногу в ее привычном жесте, было видно ее нижнее белье. Родион думал, что это очень привлекательно (возможно немного пошло, но привлекательно точно), даже если это и жена твоего старшего брата. Сам же Андрей почти ничего не пил, изображая интеллигенцию, и поэтому даже не замечал этого или просто не видел в этом никакой угрозы. Он смотрел телевизор и что-то обсуждал с матерью.

За окном уже давно стемнело и трехлетняя дочка Андрея и Ксюши, Алиса, время от времени подбегала к Родиону и приносила ему разные рисунки, которые делала на маленьком столике в углу комнаты. А он все меньше соображал, погрузившись в свои переживания и любования длинными ногами Ксюши.

Когда перевалило за восемь часов вечера, а темнело рано, то Родион с радостью засобирался домой. Пока Андрей с матерью все еще разговаривали в гостиной, он, попрощавшись, пошел к выходу. Его никто не держал.

Проходя мимо их бывшей с братом комнаты (сейчас там мама устроила комнату для гостей), он мельком увидел, как Ксюша укладывала дочку спать. Они решили остаться на ночь.

Меня она никогда не просила переночевать у себя.

Как будто я согласился бы.

– … когда подрастешь, тоже найдешь себе принца.

– Правда?

– Конечно, только позже. Сейчас все мальчишки дураки. А Мишке тому передай, что тебя нельзя обижать. Он не прав, поняла? – Родион заглянул в приоткрытую дверь.

– Его мама сказала, что он меня ударил, потому что я первая начала.

– Ха! Что за воспитание?! Это не значит, что нужно бить в ответ хрупкую девочку.

Такая уютная и нежная обстановка в комнате, что даже не верится, что он сам когда-то в ней жил. Ксюша сидела на краю кровати Алисы и нежно гладила ее по волосам. Родиона резко затошнило.

Неужели это я ей когда-то помог? Все женщины заодно.

Понятно, почему мать приняла ее в семью. Она, как две капли, копирует ее. Видит в ней себя. Я тоже всю жизнь прожил с утверждениями, что всех особей женского пола надо на руках носить. А мать особенно. И теперь она зомбирует свою дочь.

Родион думал, что она, видимо, убеждена, что делает все правильно, поэтому так умело из брата веревки вьет. Он отвернулся от двери и увидел ее пальто (купленное Андреем), висящее на крючке.

Если я сейчас незаметно оторву одну, они наверняка удивятся, заметив пропажу.

Здравому пришло в голову, что он действительно может это сделать, но позже.

Он вновь закрыл глаза и поудобнее привалился спиной к скамейке. Родиону не хотелось, чтобы и у этого невинного ребенка была такая же судьба, как у него. Он все еще помнил холодность матери, когда он стоял в кабинете директора и весь дрожал от того, что высказал ей все, но она ничего не хотела слышать.

«Сейчас же перестань!»

Это было самое горькое воспоминание, которое он вряд ли простит, потому что понимал, что его прощение никому не сдалось.

Родион грубо усмехнулся и открыл глаза. Ему пришло какое-то оповещение на телефон. Вся его кожа покрылась мурашками. Теперь это случалось каждый раз, когда его телефон подавал признаки жизни, а все из-за той ночи.

– Черт!

С какой-то страницы в ВК пришло сообщение с фото. Он открыл и чуть не выронил телефон из рук. Это было уже слишком. Просто слишком. Сердцебиение участилось, словно при тахикардии, которой он никогда не страдал.

На фото был он сам. Сидел на этой лавочке, полностью опершись на спинку. С закрытыми глазами. Ничего не подозревающий.

Он обернулся. Начал вертеть головой во все стороны, не совсем понимая, что он собирался увидеть.

Того парня в черном, подсказало подсознание.

Здравый щурился, но никак не мог никого разглядеть в этой рассеивающейся темноте. Это пугало еще больше. Он заметил, что вокруг стало совсем тихо. Родион весь сжался, затаил дыхание, как будто это при опасности могло бы ему помочь, и решил как можно быстрее отправиться домой, ему надоели эти глупые шутки.

– Что за хрень? Кто это?! – он нервно дергал плечами и стряхивал что-то невидимое с затылка, словно до сих пор ощущал на себе чей-то взгляд. Осознание всей серьезности этой слежки приносило ощутимый физический дискомфорт, – Кто здесь?

Никто ему не ответил, от чего становилось только хуже. Его проверяли на прочность. Его дразнили. Его запугивали.

Он понимал, что если кто-то следит за ним прямо сейчас, то это не глупые шутки, а угроза его жизни. Ему не нравилось, что кто-то знает о нем так много, а Родион тем временем остается в неведении.

Ему становилось все сложнее убеждать себя в том, что это всего лишь шутки какого-то безмозглого пацана, которому нечем заняться.

Стояла тишина, только ветер завывал в их дворе.

Тут он услышал звон позади себя, и под ноги к нему подкатился камешек. Здравый вздрогнул и обернулся. Сзади него вдалеке стояла фигура человека. У Родиона тут же перехватило дыхание, а в глазах защипало от страха. Он просто замер, не мог пошевелиться, хотя и понимал, что его промедление будет ему стоить очень дорого. Он не понимал, что от него хочет этот человек, и проверять не собирался.

Он, не подавая виду, что испугался, просто повернулся обратно и спокойным шагом направился подальше с этого двора.

А в ушах продолжали звенеть шаги позади него. Они ускорились, и Родион тоже. Его сердце стучало так сильно, что дышать стало больно. Человек, идущий за ним, не собирался сбавлять скорость, так что Здравый принял решение бежать. Пустился бегом так, что сам не понял, как оказался вне этого жуткого двора, и побежал по улице. Он думал, что оторвался, но когда обернулся, то увидел все ту же фигуру, преследующую его. Тот тоже бежал, только за ним. В этот момент сердце и пропустило пару ударов, от чего дыхание сильно сбилось. Родион понял, что сейчас темнота его друг, и, пробежав пару кварталов по пустым улицам (не центр все же), он увидел впереди небольшой переулок, где напрочь отсутствовали фонари. Нет, может они там и были, но в темноте было не разобрать. Сначала Здравый повернул в сторону, где фонари горели, чтобы Черный капюшон увидел его, а потом завернул в темноту, спрятавшись за кустами.