Комната с розовыми обоями - Хельга Мерц-Оллин Страница 13

Моя собака, облаченная в свою теплую серую шубку, плохо переносила летнюю жару, поэтому с наступлением осени мы с ней устраивали целые загулы, гуляли по три-четыре часа. Мне нравилось бродить по паркам, вдоль железной дороги, слушать шелест умирающих листьев под ногами, вдыхать воздух наполненный влагой и особым пряным ароматом осени.

Я заперла заднюю дверь и вышла через калитку в рощицу. Деревья уже начали терять свою листву, и на земле лежал желтый ковер. Он заглушал звуки шагов и дарил ощущение света, идущего снизу, из-под ног. Айка бодро бежала впереди меня, мы благополучно преодолели преграду из рельсов, и вышли в Сплотт-парк. Он имеет форму вытянутого полукруга, по периметру вдоль дорожек высажены кусты и деревья, а на середине огромной площадки здание игрового центра ''Star Leisure».

Моя собака отличалась добрым нравом, она терпеливо переносила, когда ее тискали маленькие дети, поэтому я редко цепляла ее на поводок. Вот и сегодня он так и остался висеть на кухне, возле задней двери. Айка носилась по газону, тыкаясь носом в траву в поисках, оставшихся от лета кузнечиков, иногда оглядываясь на меня, словно проверяя на месте ли ее хозяйка.

Обойдя безлюдный парк по второму кругу, я решила прогуляться еще дальше, до Пенгэм грин. Мы спустились по тихой улочке Мервин-роуд, потом повернули направо по Мерсия-роуд в сторону залива и добрались до средней школы с поэтическим названием Высокие Ивы. Айка все время послушно шла у левой ноги.

Перед школой на пустынной парковке, которая выходит на Силволл-роуд, я заметила двух мальчишек, младший из них восьмилетний Брай был мне знаком. По выходным, когда мы с Айкой гуляли в парке Треморфа, он находится к северу от школы, мальчик часто играл с моей собакой, бросал ей теннисный мячик или просто бегал с ней по округе.

Мальчишки о чем-то спорили – тот, что постарше, несуразно длинный в странном оранжевом цветастом свитере что-то громко говорил, Брай отчаянно жестикулировал.

– Эй, – крикнула я, думая, что происходит ссора. – Брай, все в порядке?

Оба повернулись ко мне, и тут я заметила сходство между ними.

– Да все нормально, это мой брат.

Брай улыбнулся и поднял в приветствии руку. Айка, взмахнув серым хвостом, бросилась к детям. Собака подбежала к Браю и он опустился перед ней на одно колено, потрепал ее за ухом.

– Айка, сидеть! – отдал приказ мальчик.

Собака послушно исполнила команду, но при этом ее хвост без устали подметал асфальт. Брай простер руку над Айкой и сказал:

– Да прибудет с тобой Сила!

Я тихо свистнула собаке, и мы продолжили свой путь дальше.

За школой располагалось поле для мини-футбола и крикета, обычно среди недели там с криками носилась орава детей, но сегодня не было ни одной живой души.

Мы обогнули его и оказались в Пенгэм грин. Эту огромную пустошь с юга и востока огибало шоссе Ровер-уэй, на севере она упиралась в крупный гипермаркет Теско. Дальше на востоке за дорогой до самой реки Рймни тянулись топкие болота. На юго-западе, перед заливом, возвышалась серая громада сталеплавильного завода, ветер часто дул с той стороны и приносил вместо свежести моря вонь электропечей.

Назвать это место парком было сложно, видимо, у городских властей до него еще не дошли руки. Здесь не было подстриженных зеленых газонов, декоративных кустов и деревьев, вся пустошь сплошь поросла высоким бурьяном и диким кустарником, кое-где виднелись растрескавшиеся асфальтированные дорожки, переходящие в натоптанные тропинки, среди высокой травы поблескивали стеклянные бутылки и высились пирамиды из брошенных картонных коробок.

Гулять по берегу залива я не любила и, если честно, старалась вообще туда не выходить, хотя до него от пустоши рукой подать – нужно лишь перебраться через шоссе и спуститься вдоль небольшого поселения, состоявшего из нескольких сборных домиков и старых трейлеров. В основном там жили мигранты из Азии и Восточной Европы – вполне нормальные и адекватные люди. Иногда я видела там стайки детей, одетых чаще всего не по погоде, играющих возле самого берега, они бегали, пронзительно крича что-то друг другу на непонятном для меня языке.

Море, слишком многое было с ним для меня связано. У нашей семьи тоже была своя яхта, белоснежная красавица, пришвартованная на пирсе. Она каждое воскресное утро ждала нас, и мы выходили в море, в любую погоду.

Я просто обожала сидеть у кормового трапа, свесившись вниз и наблюдать, как из-под кормы расходятся брызги и белые барашки пены. Мои тонкие руки цепляются за ретинг, яхта подгоняемая ветром быстро несется вперед, и я с восторгом слежу, как режет море перо руля на две широкие волны. Они постепенно расходятся в разные стороны, словно замок молнии на одежде. Это был наш след и оставляли мы его на воде, что для меня, девятилетней девочки, казалось почти волшебством.

Впервые это случилось именно в каюте. Тогда, в том далеком октябре, море было неспокойным, и мы были с ним вдвоем, мать всегда плохо переносила качку.

Я упала за борт; серая вода хотела меня забрать. Лучше бы так и случилось.

Я как сейчас слышу, волна бьет в правый борт, нетерпеливо раскачивая яхту, играя ею, готовая в любой момент поглотить ее, перемолоть в своем бездонном нутре и выплюнуть лишь несколько обломков. Ветер играет снастями, полощет незакрепленный стаксель так, что тот громко хлопает.

Ветер заодно с морем, они объединяют свои силы, и я не могу им противостоять.

В психологии есть такое понятие, как блокировка плохих воспоминаний. Память просто отказывается воспроизводить картины самых страшных событий в жизни человека, он о них забывает, порой навсегда.

Но в моем случае это не сработало. Они постоянно со мной. Каждую минуту.

Пэнгем грин и в хорошую погоду не пользовался популярностью, сейчас же, кроме пары лошадей, которые мирно щипали травку, вокруг не было ни души. Моя Айка, как собака ездовая, не обращая на них внимания, носилась по низеньким кустикам вереска, с шумом и треском врезаясь в зеленую преграду, подымая брызги, высоко прыгая, преодолевала бурьян. Собака выпрыгивала, потом бурая трава скрывала ее с головой, движения давались ей без усилий, казалось, она парит в воздухе. Айка всегда была игривой, легкой на подъем и, не смотря на свой преклонный возраст, вела себя, как щенок.

Дождь прекратился совсем, но ветер со стороны реки Рймни начал усиливаться, серые лохматые тучи низко плыли по небу, еще чуть-чуть и они запутаются в верхушках высоких платанов. Я повернула на север, там вдоль дорожек росли деревья, и можно было укрыться от холодного ветра. Айка немного приотстала, а потом вдруг рванула куда-то через кусты и скрылась в высоких зарослях. Думая, что скоро она меня нагонит, я продолжала свой путь. На душе моей было спокойно, в последнее время моя жизнь изменилась к лучшему, у меня была любимая работа, был Бэз и Айка.

В детстве и юности у меня никогда не было друзей, я просто боялась близко подпустить к себе кого-либо. Слишком страшная и мрачная тайна была спрятана в закоулках моего подсознания.