Сестры Лилит. В 3 частях. Часть 1. Алая завеса - Александр Студницын Страница 13

— Ничего общего. Даже странно, как это мы настолько ошиблись, — недоумевали девочки.

— Осанка и одежда путают, — уверенно говорил Максим, шедший ближе всех ко мне, — если бы не бесформенная куртка со шляпой и очками — тотчас же отличия заметили. А так тебя за кого угодно примешь… Будто встречник какой-то.

— Кто-кто? — успела спросить Вика, темноволосая студентка, но зазвонил мобильный Светы, что заставило девушек затаиться, подслушивая.

Минуты три мы с Максимом тоже из какой-то солидарности молчали. На лице паренька блуждало именно то отсутствующее выражение, по которому случайный человек заключил бы, что мальчик для себя закончил диалог. Женский пол после звонка не переспросит о встречнике, уверенность возникла железная, но узнать про неясное слово следовало. Моё естество утеряно, а так хоть малая зацепка, нечаянное сравнение… и глядишь, подсознание почувствует правду. Идеи Анны про то, что на земле лишь пятнадцать реальных людей обретается, совсем не воодушевляли. Ощутив бессмысленность и непродуктивность тишины, я продолжил вопрос девушки, ведомый искренним интересом.

— У русских язычников существовала книга, называлась как раз «Встречник». Родноверы считали все события во вселенной взаимосвязанными и, дабы систематизировать красоту космоса, увековечили толкования возможных пересечений в биографии, происходящих за день. Тем более в те века вариантов и событий было не столько же, столько сейчас.

Пётр Первый сжёг книгу, если не ошибаюсь.

— Нет, Паш, встречник — это другое. Я не о том говорил, про язычников даже не думал. Просто существует одна городская легенда. О ней речь. Не знаешь?

Тем временем воздух обнаруживал присутствие мелкой нечисти, в виде снующих частиц пыли и бисеринок, а иллюминацию, чья власть приобретала рассветную призрачность, снова овеивали облака тумана.

К удивлению, даже без помощи линз не составляло труда понять, как Максим оживился, вспоминая неизвестную мне историю. Видимо, ждал вопроса, а из вежливости затаился.

Ровный асфальт под нашими ногами сменился серыми кирпичиками.

— Говорят, существует некий неприкаянный незнакомец, который одиноко скитается по площадям, улицам и дворам. Никогда ни к кому не подходит, ни с кем не заговаривает. Встречается только там, где находится одновременно значительное число горожан. Приезжие за массу не считаются. Чаще всего его можно увидеть на площади или на оживлённом проспекте, но совершенно не обязательно. Кафе вполне подойдёт, желательно битком забитое. Обычно незнакомца путают с кем-то. Обознавшимся кажется, будто перед ними какой-нибудь их умерший родственник или друг детства. Неизвестного окрикивают, но тут же понимают ошибку. Главное в этот момент не задавать лишних вопросов и не погнаться за иллюзией. Говорят, может случиться беда.

— Но ведь на месте встречника может быть, по сути, любой человек, даже не знающей о подобном феномене?

Спутницы Максима отстали, перед нами открывался выход на площадь, у которого следовало подождать компанию. После россказней паренька захотелось повести молодёжь именно к Кремлю, но я сдержался.

— Бытует мнение, что незнакомец сам не помнит, кто он есть на самом деле. От того продолжаются его однообразные странствия вдоль одних и тех же зданий и стен. Верить неизвестно кому, какую бы причину тот ни назвал в оправдание, — опасно. Когда светает, городская нежить растворяется в толпе. Я слышал даже гипотезу, согласно которой встречник сам образуется из пустоты, если поблизости шум и суета достаточного числа обывателей. Со стороны на стадии недавнего возникновения он напоминает наблюдателя и сыщика.

— Своеобразный эквивалент лешего, тем более город похож на родину сего персонажа. Недаром какой-то поэт сравнил лес со звёздным небом. Пусть и не упоминая город, но сравнение и с ним само напрашивается. Согласен?

Девицы подходили с лицами довольными, но встревоженными. Наиболее молчаливая писала эсэмэску, остальные излучали нескрываемую радость вестников.

— Машин ухажёр сейчас нас всех заберёт, только нужно пройти в другую сторону метров пятьдесят. Через полчаса обещал быть здесь.

— А завтрак?

— У него дома поедим и потом в универ. Ваня уже с ним.

Далее завязался разговор, в предыстории которого я не разбирался. Максим критиковал намеренья дам, заявлял, что ни в коем случае не поедет, и вообще Сергей его бесит, и не хочется с ним видеться так часто, особенно после прошлого выходного. Постепенно пререкания переросли в спор о качествах неизвестного мне мужчины. Он длился, казалось, вечность, потому что производил много шума, а я устал делать вид, что «не с ними».

Когда эмоции выдохлись, а две из трёх девушек, обидевшись, направились в противоположном от площади направлении, мальчик вполне миролюбиво и ласково побеседовал о чём-то с глазу на глаз со студенткой в разноцветной куртке, что теперь постоянно смотрелась ярко, поскольку начинало светать. Вскоре Вика, повторив всю историю с ухажёром Маши, попрощалась со мной и пожелала удачи и счастья. Максим обещал позвонить через полчаса.

После небольшой заминки и я, и паренёк решили совместно пройтись по площади, где-нибудь перекусить, а затем расстаться. Учебные заведения, где доводилось преподавать мне и учиться ему, построены неблизко, но добираться до них лучше по-разному. По крайней мере, ему не хотелось идти к той станции метро, на которую нацелились мои чаянья.

Издали раздалось истерикоподобное весёлое «Пока!» — от двух раньше ушедших студенток. Вероятно, адресовалось оно мне.