Ячейка 21 - Берге Хелльстрем Страница 13

Эверт жестом пригласил ее войти.

– Да пустяки. Все равно мы этого парня сейчас пошлем ко всем чертям. Он что-то уж больно торопится выйти отсюда и склеить ласты.

Короткий взгляд на Свена, тот кивнул, она зашла в комнату и встала за спиной у Хильдинга. Помещение от этого стало еще теснее. Хильдинг совсем уж занервничал, вскочил, ткнул в нее пальцем и неубедительно дернул бедрами:

– Смотри-ка, Гренс, новая легавая сучка пришла!

Она быстро и сильно ударила Ольдеуса всей ладонью по щеке.

Он потерял равновесие, повалился на пол, прижав обе ладони к лицу, на котором уже полыхало огромное красное пятно.

– Ах ты, чертова девка!

Она взглянула на него:

– Для тебя младший уполномоченный Херманссон. Теперь свободен.

Хильдинг, по-прежнему прижимая ладонь к щеке, проковылял через комнату к выходу, а Свен, немедленно оказавшийся рядом, крепко держал его за плечо.

Эверт недоуменно поискал глазами взгляд Свена, потом повернулся к младшей уполномоченной:

– Так значит, Херманссон?

– Херманссон.

Она была молода, где-то около двадцати пяти. А в глазах – ни тени сомнения. На лице не было написано ничего – ни удивления, ни гнева. Ни по поводу Хильдингова выпада про сучку, ни по поводу хорошей затрещины, которую она ему отвесила.

– Так вы сказали, случилось что-то важное?

– Да. Звонили из центральной диспетчерской. Они хотят, чтобы вы немедленно отправились на улицу Вёлунда, дом три. Это в районе Атласа.

Эверт слушал ее и копался в памяти: он определенно там уже был, причем не так давно.

– Это недалеко от железной дороги, что ли? Около площади Святого Эрика?

– Точно. Я проверила по карте.

– И что там?

Она держала в руке бумагу, обычный листок, вырванный из блокнота, она быстро посмотрела в него – хотела, чтоб было все точно, без ошибки. Лишь бы не опростоволоситься перед Эвертом.

– Там наши вошли в квартиру на седьмом этаже. По подозрению в жестоком обращении.

– Так, и что?

– Вам надо торопиться.

– Ну?

– У них проблемы.

Это было самое старое здание в очень красивом районе.

Каждый фасад тщательно отремонтирован, каждый крошечный газончик перед каждой входной дверью недавно пострижен, а бордюры выкрашены в желтый и красный. Даже несколько деревьев, хотя для них, честно говоря, места совсем не было.

Эверт Гренс открыл дверцу автомобиля, не спеша осмотрел весь дом, ряды окон. Постройка рубежа веков, в таком слышен каждый шаг соседа: кто топает по кухне, кто семичасовые новости погромче сделал, кто спускается на полпролета со своего этажа и с лязгом открывает мусоропровод. Его взгляд скользнул по окнам с дорогими шторами. Этаж за этажом, и везде живут люди, рождаются, умирают, все эти миры на расстоянии вздоха друг от друга, и при этом никогда друг друга не видят, не замечают и знать ничего не знают о своем ближайшем соседе.

Свен Сундквист припарковал автомобиль, вышел и встал рядом с Гренсом, бормоча:

– Улица Вёлунда, три. Красиво живут. Кто вот только, интересно.

Седьмой этаж. Восемь окон. Какое-то из них. Эверт Гренс сравнивал их, но все выглядели примерно одинаково, везде чертовски похожие шторы, везде чертовски похожие горшки с цветами. Краски разные, узоры тоже, но все равно похожи как две капли воды.

Он глубоко вздохнул, потом фыркнул в сторону аккуратного фасада:

– Не верю я что-то в жестокое обращение. Только не в таком месте, а?

Он огляделся вокруг. «Скорая помощь», два полицейских автомобиля, оба с синими проблесковыми маячками. Любопытные соседи, всего человек десять, стояли на почтительном расстоянии – у автомобилей, а ведь почтение в подобной ситуации – редкость. Эверт и Свен прошли к каменному подъезду. Вокруг двери был натянут канат, один конец которого привязан к стойке для велосипедов. Они вошли, и Эверт мысленно кивнул себе головой – и впрямь рубеж веков: над дверью виднелись кованые цифры «1901». Он повернулся к табличкам с именами жильцов. Этаж за этажом. Седьмой: Пальм, Нюгрен, Йоханссон, Лефгрен.

Все шведы, и ни боже мой.

Такой уж дом.

– Есть что-нибудь знакомое, Свен?

– Нет.

– Вот-вот. До чего скромные люди.

– А ты что-нибудь заметил?

– Без понятия.

Лифт тут и на лифт не похож: тяжелый, медленный, с черной решеткой, которую надо задвигать, максимальная грузоподъемность – три человека, или двести двадцать пять килограммов. У двери стоял пожилой полицейский. Эверт его раньше никогда не видел.

«Я и забыл, какие дураки работают в конторе, – подумал он, – вот этого, например, я напрочь забыл. Вот не видишь идиотов – и вроде как и нет их вовсе».

Эверт Гренс, улыбаясь, изучал человека напротив.

Из тех, что стоят широко расставив ноги, точь-в-точь полицейские в теледетективах, когда охраняют что-то очень важное, а музыка в это время тревожно пиликает. Такой, прежде чем ответить на вопрос, прищелкнет каблуками, а рапорт пишет под собственную громкую диктовку – буква за буквой. Такой никому не уступит честь охранять лифт. Вот он какой.

Полицейский с широко расставленными ногами не улыбнулся в ответ. С презрением демонстративно отвернулся от Гренса, и поэтому рапорт пришлось принять Сундквисту:

– Мы получили сигнал тревоги около часа тому назад. Здорово пьяный сутенер. И до полусмерти избитая проститутка.

– Так. И дальше что?

– Звонили соседи. Он успел здорово ее поколотить. Она без сознания. Нуждается в медицинской помощи. И там еще одна. Тоже проститутка, тоже там работает.

– Избита?

– Да вроде нет. Он, видать, не успел.

Эверт Гренс молча стоял рядом, пока Свен разговаривал с этим идиотом на страже лифта. Но теперь он не сдержался:

– Час! Так что вы тут стоите? Ждете продолжения?

– Нам туда нельзя. В квартиру. Ждем представителей Литвы.

– Да что ты тут несешь? Там человека избивают – заходить надо, к чертовой матери, и все тут!

Эверту Гренсу было трудно дышать. Ступеньки высокие, да семь этажей… По-хорошему, надо было бы, конечно, поехать на лифте, но тот кретин внизу так его разозлил, что не до лифта стало. Чем выше он поднимался, тем слышнее становились голоса. О чем-то спорили. На шестом этаже стоял врач со «скорой» и два санитара. Он коротко кивнул им, получил в ответ такие же короткие кивки и, не останавливаясь, достиг наконец седьмого этажа.

Он тяжело дышал, но, заметив уголком глаза, как легко его догоняет Свен, понял, что не сможет сейчас сдаться, и с трудом продолжал двигать онемевшими ногами.