Двенадцатая карта - Джеффри Дивер Страница 13

– Почему музей? – задумчиво проговорил Райм. – Странный выбор.

Обращаясь к обеим девушкам, Селлитто спросил:

– За вами сегодня никто не увязывался?

Лакиша сказала:

– Мы добирались на подземке, в самый час пик. Народу было тучища – не продохнуть. Я никаких чудиков не заметила. А ты?

Женева помотала головой.

– В последние дни к вам кто-нибудь приставал?

Ни та ни другая не смогли припомнить ничего подобного. Женева смущенно сказала:

– Вообще ко мне не особо липнут. Габариты не те и буфера незачетные.

– Чего-чего?

– Нефигуристая она, – перевела Лакиша, у которой явно с габаритами и буферами все было в порядке. Потом нахмурилась и глянула на Женеву: – Ты чего, подруга? Не надо так о себе.

Сакс заметила на лице Райма напряженное выражение.

– О чем задумался? – спросила она.

– Что-то здесь не вяжется. Давайте-ка, пока Женева здесь, пройдемся по уликам. Может, с ее помощью удастся кое-что лучше понять.

Но девушка, помотав головой, приподняла руку с часами:

– У меня тесты.

– Времени много не займет, – успокоил ее Райм.

Женева посмотрела на подругу:

– Ты еще успеешь на первый урок.

– Нет, я с тобой. Несколько часов торчать за партой и переживать за тебя?

Женева криво усмехнулась:

– Понимаю. – Потом обратилась к Райму: – Вам она больше не нужна?

Тот встретился взглядом с Сакс, которая отрицательно покачала головой. Селлитто записал адрес и телефон девушки.

– Мы тебе позвоним, если будут вопросы.

– Лучше возьми выходной, подруга, – сказала Лакиша. – Просто забей на уроки и посиди дома.

– Увидимся в школе, – твердым тоном ответила ей Женева. – Я там тебя найду? – Одна бровь вопросительно приподнялась. – Отвечаешь?

Два громких щелчка жвачкой, потом вздох.

– Отвечаю.

У самых дверей Лакиша обернулась, посмотрела на Райма:

– Эй, мистер, тебе еще долго на этом кресле кататься?

Никто не осмеливался нарушить неловкое молчание. Неловкое для всех, кроме него самого.

– На скорое выздоровление рассчитывать не приходится, – ответил криминалист.

– Во дерьмо.

– Это точно, – согласился Райм. – Дерьмо еще то.

Девушка вышла в прихожую, откуда до них донеслось: «Смотри, куда прешь, козел!» Хлопнула входная дверь.

Глядя через плечо туда, где только что едва увернулся от юной девушки, превосходящей его на пару весовых категорий, в комнату вошел Мэл Купер.

– Ладно, – сказал он, ни к кому в частности не обращаясь, – проехали.

Стянув с плеч зеленую ветровку, он кивком поприветствовал присутствующих.

Несколько лет назад, когда этот худенький лысеющий человечек состоял судебным экспертом в захолустном полицейском управлении где-то на севере штата, Райму, который в те времена возглавлял Отдел криминалистической экспертизы нью-йоркского управления, пришлось выслушать от него вежливые, но настойчивые разъяснения об ошибочных результатах одного из своих анализов. Райм очень уважал тех, кто в отличие от всяческих лизоблюдов указывал ему на ошибки, разумеется, по делу. А Купер тогда оказался прав. Райм не откладывая начал добиваться его перевода к себе в отдел и довел свою кампанию до успешного завершения.

Купер был не просто прирожденным ученым, но, что еще более важно, прирожденным ученым-криминалистом. Понятие «криминалист» часто увязывают исключительно с работой на месте преступления, тогда как на самом деле оно включает в себя все аспекты представления дела в зале суда. Сырые факты необходимо сделать пригодными для обвинения, только тогда работу криминалиста можно считать успешной.

По всем внешним признакам Купер скорее походил на фаната компьютерных игр: жил у мамы, носил слаксы и хлопчатобумажные рубашки в полоску, сложением не отличался от Вуди Аллена. Однако наружность и тут оказалась обманчивой. Его спутница жизни была высокой эффектной блондинкой. Их часто можно было увидеть порхающими в унисон на танцевальных конкурсах, где они нередко выходили победителями. А с недавних пор еще взялись за стрельбу по тарелочкам и виноделие – занятие, в котором Купер неукоснительно делал все по науке.

Сейчас Райм ввел Купера в курс дела, и они приступили к уликам.

– Давайте сначала разберемся с набором, – скомандовал Райм.

Купер натянул латексные перчатки и вопросительно глянул на Сакс. Та указала ему на бумажный пакет с «набором насильника». Купер развернул на столе газету и, распечатав бумажный контейнер, извлек шуршащий полиэтиленовый пакет с большим желтым смайликом. Раскрыв пакет, Купер остановился.

– Чем-то пахнет… – Он глубоко втянул носом воздух. – Цветочный запах. Только не пойму, какой именно. – После чего поднес пакет к Райму, чтобы тот смог понюхать. Аромат казался знакомым, но точное определение ускользало.

– Женева?

– Что?

– Этот запах ты чувствовала в библиотеке?

Поднеся к носу открытый пакетик, девушка сказала:

– Да, точно этот.

Сакс наконец внесла ясность:

– Жасминовый.

– Занесите на доску.

– Какую доску? – спросил Купер, оглядываясь.

Во время каждого расследования Райм требовал чертить маркером таблицу на белой доске и заносить туда все установленные улики и приметы преступников.

– Начните новую таблицу, – скомандовал он. – Нам надо сразу его как-то назвать. Есть идеи?

Но вдохновение никого не посетило.

– Ладно, на творческий поиск нет времени. Сегодня ведь девятое октября? 10/9? [5]Значит, обозначим его как подозреваемый десять-девять. Том! Без твоего каллиграфического дарования нам не обойтись.

– Зато обойтись без грубой лести, – отозвался Том, входя с горячим кофейником.

– Записывай: объект десять-девять… Приметы и улики. Белый мужчина. Рост?

– Трудно сказать, мне все кажутся высокими. Ну, метр восемьдесят, – произнесла Женева.

– Ты, очевидно, очень наблюдательна, так что положимся на твою оценку. Вес?

– Не то чтобы очень толстый или худой. – Девушка на мгновение смутилась, потом добавила: – Примерно как доктор Бэрри.

– Чуть больше восьмидесяти килограммов, – уточнил Селлитто. – Возраст?