Две вечности. Асфиксия - Вакари Страница 13

–Хе-хе,– коротко хохотнул он, привлекая внимание.– Знаю, вы тут изнываете от скуки, так что поспешу её развеять.

–А мы разве скучаем?– удивился Джошени.– Я как раз хотел обсудить планы на завтра. Как насчёт экскурсии по заповеднику? Я уже накидал десяток маршрутов.

Кто о чём, а Джошени о прогулках.

Илай подмигнул Дэбре.

–Будешь хорошо себя вести, и Шен раскроет тебе новый мир незабываемых приключений! Представь: встать поутру, пока ещё не рассвело, отправиться через сырой тёмный лес по еле видным тропкам, обходя бесконечные коряги и поваленные деревья, промочить ноги в мелких болотцах, схлопотать по лицу колючими ветками, запутаться в кустарнике, разорвать любимую одежду, скатиться по обрыву и украсить нежную кожу прекрасными лиловыми синяками, вляпаться в чей-то свежий помёт, но добраться-таки до поляны, где можно с чистой совестью встретить новый рассвет!

Винсен спрятал смешок в кулаке.

–Просто шикарно,– подытожил он.

–Романтика!

Корделия, похоже, совершенно не распознала сарказма в монологе Илая.

–Романтика выглядит не так!– возмутилась Дэбра.

В итоге после недолгого спора мы остановились на банальной, но устраивающей всех идее – карточном турнире.

Мы расселись полукругом у камина и на какое-то время забыли обо всём. Любая игра, в которой принимал участие Илай, становилась азартной битвой не на жизнь, а на смерть. Невозможно было не заразиться его страстью к борьбе. Больше всех под влияние момента попадала ненавидящая проигрывать Дэбра. Контрастом ей служила Юния, играющая так хладнокровно, словно не первый год становилась чемпионом в турнире по покеру. Особую перчинку игре придавало заявление Илая, что проигравший должен рассказать о себе самую позорную тайну. При этом он косился на Винсена.

Пролетели несколько партий, в которых проиграли Корделия, Дэбра, я и Илай. Каждый вынес наказание с честью.

–Кто-то жульничает,– вдруг заявила Дэбра.– Ладно Юния, она у нас мозг. Но вы-то почему не проигрываете?

Джошени и Винсен переглянулись.

–Я просто умею играть,– ответил Винсен.

–Мне везёт,– отозвался следом Джошени.

–Не бывает такого везения!

Дэбра была возмущена, и её настроение совершенно не улучшили три проигрыша подряд.

–Хочу узнать ваши позорные секреты,– протянула она, заваливаясь мне на плечо.– Ли, сделай что-нибудь.

–Потом придумаем, как их шантажировать,– сказала я и погладила Дэбру по голове.– Сейчас я бессильна.

–Нечестно!

–Не расстраивайся, Дэб,– Джошени приободрил её широкой улыбкой.– Хочешь, расскажу что-нибудь просто так?

Дэбра мгновенно выпрямилась и обратилась в слух.

–Только мне в голову ничего не приходит,– признался Джошени.– Вместо позорного секрета могу рассказать об одной из тайн «Амнеи».

–Если речь пойдёт о призраках, то я в деле!

Только две вещи в мире могли мгновенно приободрить Дэбру: истории о привидениях и любовные сплетни.

–Тогда слушайте. После ужина я познакомился с Эрминой, и мы вместе побродили немного по «Амнее». Эрмина показала мне свою спальню.

Джошени замолчал, пытаясь создать интригующую паузу, но все застыли по совершенно иной причине. Лицо Юнии, и так не отличающееся эмоциональным спектром, обратилось в бесстрастную маску.

–Что вы делали в спальне Эрмины?– спросила Дэбра. Судя по тому, как кривился её рот, она хотела то ли расхохотаться, то ли укусить Джошени за ухо.

–Она показала мне комнату,– пояснил Джошени с радостью.– Понимаете, Нолан поселил её там, где раньше жили хозяева гостиницы. Мы с Эрминой считаем, что именно в спальне хозяев можно найти что-нибудь важное о прошлом «Амнеи».

–Понятно,– протянула Юния глухо.

–И как, нашли что-нибудь?– спросила я.

–Не поверите. В стену спальни встроен огромный шкаф. Что-то в нём показалось мне странным, и неудивительно. Шкаф оказался непривычно глубоким.

–Глубоким?– переспросил Винсен.– И в чём суть?

–Понимаете,– голос Джошени наполнялся всё большим восторгом,– в шкафу стоял большой сундук. Обычно такие ставят у подножия кровати, но хозяева «Амнеи» специально прятали его подальше.

–Там лежало сокровище, да? Да?!– вскрикнула Дэбра с восторгом ребёнка, которого оставили на ночь в магазине конфет.

–Нет,– покачал головой Джошени.– В самом сундуке было пусто. Зато на его крышке я заметил выцарапанные слова. С внутренней стороны.

Корделия шумно вздохнула. Дэбра вцепилась пальцами мне в плечо, а Винсен задумчиво сжал подбородок.

–Кого-то заперли в сундуке и спрятали под кровать?– выдала Юния самую логичную версию.

У меня от её слов зашумело в голове, и я невольно дёрнулась в сторону, наткнувшись на Винсена. Он посмотрел на меня с тревогой.

–Что такое? Испугалась?

–Да, но…

Я не понимала, почему так сильно отреагировала. Эта страшилка ничем не отличалась от историй, которыми обычно зачитывалась Дэбра. Она была даже в каком-то смысле банальной.

–Нет,– тем временем продолжал Джошени.– Самое странное, что надписи наносились не в одно и то же время. Кроме того, я не нашёл следов, которые обычно появляются, если человек пытается выбраться.

–Тогда в чём дело?– приподняла бровь Дэбра.– Какой-то дурачок от скуки оставлял послания на предметах интерьера?

–Тогда бы слова были вырезаны не только внутри, но и снаружи. Думаю, дело было так: человек по своей воле прятался от чего-то в сундуке, после чего выбирался обратно и уходил по своим делам. После чего снова забирался внутрь.

–В сундук по своей воле…– пробормотала я, чувствуя на языке горечь.

–Чушь какая-то,– подытожила Дэбра.

–Что за послания были выцарапаны?– спросил Винсен.

Джошени на секунду замялся.

–«Я – больше не я». «Что со мной случилось?». «Я изменился». «Амнея меняет людей».

Я ощутила, как по коже пробежал холодок.

–«Я больше не хочу бежать». «Хочу стать собой». И многое в похожем духе. Думаю, человек боялся окружающего мира, поэтому и прятался в сундуке. Боялся, что снаружи что-то может ещё сильнее «изменить» его, что бы это ни значило.

–Жутко,– сказала Корделия, смотря на лежащие на коленях ладони.– Ты – больше не ты…

–И кто оставил эти надписи?– спросила Дэбра.

–Раз сундук находится в спальне хозяев, то кто-то из прошлых владельцев гостиницы?– предположила Юния.

–Хозяева…

Я запрокинула голову и посмотрела на грязный, потемневший от времени потолок.