Государство страха - Майкл Крайтон Страница 121

— А произошло вот что, — продолжил он. — Университеты трансформировались еще в начале 1980-х. Прежние бастионы интеллектуальной свободы в мире Бэббитов [35], прежнее сосредоточие всех свобод, в том числе даже сексуальных, они превратились в самые ограниченные институты современного общества. А все потому, что у них появилась новая роль. Они стали создателями новых страхов для ПЗМК. Университеты сегодня — это не что иное, как фабрики новых страхов. Изобретают все новые ужасы и причины для беспокойства. Все новые ограничительные коды. Потому как «слова» — термин здесь неподходящий. А мысли… мыслями это просто нельзя назвать. Они производят бесконечный поток новых страхов, опасностей, социальных угроз, которыми с такой охотой пользуются политики, юристы и репортеры. Еда — страшно вредная штука. Ваше поведение недопустимо, поскольку нельзя курить, пить, нельзя ругаться, трахаться, даже думать страшно вредно! Все перевернуто с ног на голову. Просто поразительно!

Современное Государство Страха никогда бы не смогло существовать без университетов, подпитывающих его все новыми идеями. Я бы назвал это неосталинистским образом мышления, именно он требуется для поддержания ПЗМК в действии, именно он может существовать только в закрытом обществе, за закрытыми дверьми, где отмахиваются от насущных проблем и процессов. В нашем обществе именно университеты являются такой структурой, правда, до поры до времени. И считать, что там процветает либерализм… знаете, это просто смешно, дурная шутка. Все они фашисты по сути своей, точно вам говорю.

Тут Хоффман резко умолк. И указал на толпу на другой стороне улицы.

— Кто этот человек? Вон, видите, идет прямо к нам. Страшно знакомая физиономия.

— Это Тед Брэдли, актер, — сказал Эванс.

— Где я мог его видеть?

— Он играет президента в телесериале.

— Ах, ну да. Он.

К ним подбежал запыхавшийся Брэдли.

— Питер, — сказал он, — где я только вас ни искал. Мобильник у вас включен?

— Нет, потому что…

— Сара пытается вам дозвониться. Говорит, это очень важно. Мы улетаем, прямо сейчас. И не забудьте захватить паспорт.

— Мы? — удивился Эванс. — А вы-то тут при чем?

— Я лечу с вами, — ответил Тед.

* * *

Эванс уже двинулся следом за Брэдли, но тут Хоффман придержал его за рукав, осененный какой-то новой мыслью.

— Мы еще не поговорили о новом витке спирали, — пробормотал он.

— Но, профессор…

— О следующем этапе в развитии государств. Он уже начался. В том-то и ирония. Растратили двадцать пять миллиардов, прошло десять лет, и та же самая обеспеченная элита, напуганная раком груди, нашла себе новую забаву. Начала скупать магнитные браслеты и носить их на всех мыслимых и немыслимых частях тела, даже класть под матрас. Считалось, что импортные японские браслеты самые лучшие, а потому и самые дорогие. Эти идиоты вообразили, что браслеты оздоровляют магнитные поля! Поля все те же самые, только теперь им кажется их мало!

— Простите, профессор, — сказал Эванс, — но мне и правда пора.

— Почему бы тогда этим людям просто не прислониться спиной к телеэкранам? — не унимался профессор. — Или сунуть голову в микроволновую печь? Все эти вещи так пугали их прежде, а теперь…

— Поговорим об этом позже, — сказал Эванс и оттолкнул его руку.

— Они размещают объявления о продаже этих магнитов даже в журналах о здоровье! Рекламируют! Здоровый образ жизни с магнитными полями! Нет, это просто безумие какое-то! И никто не помнит, что было десять лет тому назад. Джордж Орвелл! Никакой памяти!..

— Что за тип? — спросил Брэдли, когда они отошли. — Похоже, он малость не в себе, верно?