Роковое предчувствие - Лариса Соболева Страница 12

– Договорились.

Сейчас главное, чтобы ее не залили бетоном, а дальше будет видно.

Пришел Гена, рожа у него средневекового палача, он положил листы бумаги с авторучкой на стол, Родион без слов указал Светлане, мол, иди и пиши послание бабуле. На ходу думая, как написать, чтобы стало понятно, в какой переплет она попала, девушка подошла к стулу, отодвинула его (намеренно все делала медленно), присела и взяла авторучку.

– Пиши: «Бабушка…» – раздался за спиной голос Родиона, Светлана оглянулась, дав понять одним взглядом, что сама в состоянии составить записку, а тот типа усмехнулся. – Да, Лиза, да. Под мою диктовку. Пиши: «Бабушка, не волнуйся, у меня все хорошо. Я уехала по неотложным делам, вернусь через пару месяцев. Прости, очень спешу». Написала? Подпишись. Гена, принеси.

Палач выхватил лист и отнес хозяину, тот пробежал глазами по строчкам, встал с дивана и, складывая записку, сказал:

– Твоя бабушка получит это завтра утром. Да, хочу предупредить тебя… Не вздумай пытаться сбежать, отсюда не убежишь, а мое доверие ты можешь потерять безвозвратно. И тогда… тогда ты очень пожалеешь об этом, но будет поздно. Спокойной ночи, Лиза.

Комната опустела, в замке повернули ключ. Светлана вернулась мыслями к Захару, он же ничего не знает и что себе там думает – неизвестно, наверняка обиделся, ведь она в его понимании подлая обманщица. На его месте Светлана решила бы, что Захар бросил ее, просто сказать напрямую не смог, стыдно. А бабушка? Она же старенькая, ей противопоказаны переживания. Светлана не удержала слез, ручьи из глаз покатились сами собой, и одна за другой, без пауз, капли падали на подол, правда, Светлана не всхлипывала, а нос стал мокрым. Девушка протянула руку к подносу, где лежали салфетки… Черт, слезы и голод – это двойной удар по истощенному стрессом организму. Светлана поставила на колени поднос с едой, не спеша (несмотря на жуткий голод) ела и плакала, вытирая щеки пальцами.

Тем временем Родион с Геной дошли до комнаты видеонаблюдения, Марат их ждал с нетерпением, чтобы высказаться:

– Не нравится мне ее поведение. Смотри, Роди: вроде как сдалась, сопли распустила, а морда злая, вся в напряге. Затаилась, а не согласилась сотрудничать.

Гена, понаблюдав за Светланой, поддержал его:

– Я с Маратом. Когда ты, Роди, сказал ей про миллион баксов, она пропустила это мимо локаторов. Прежняя аж задохнулась от жадности, глазенки так и забегали, так и запрыгали, на все была согласна, а эта… эта нет. И не хныкала, мол, отпустите меня, пожалуйста.

– Ни одного вопроса не задала, – вторил ему Марат, – а людям свойственно задавать вопросы даже в смертельной опасности. Я как рассуждаю: раз согласилась, то, по идее, должна поинтересоваться, что входит в ее обязанности, ну, хотя бы спросила, зачем ей становиться Лизой. Не спросила, где твоя жена… Это примитивный набор, Роди. Нет, я бы ей не доверял.

– Кто вам сказал, что я доверяю ей? – индифферентно произнес Родион. – Но пусть думает, что мы лохи, а она самая умная. Гена, завтра съезди к доку, скажи, пусть готовится, ночью мы привезем ему клиентку… А после его искусных рук она ничего не сможет сделать, станет покорной…

– Если не помрет, как та, – внес пессимистичную ноту Гена.

– Снаряд два раза в одну воронку не попадает, – образно возразил ему Марат, но Гена образов не понимал.

Родион скрестил на груди руки, глядя в монитор, а мысли его находились в другом месте, лицо приобрело выражение жесткости.

– Завтра все надо сделать при ней, – сказал он. – На карту поставлены наши головы, я не могу и не хочу зависеть от случайностей. Поэтому завтра наша Лиза должна получить доказательство, что мне надо подчиняться. Да, кстати, отвезите записку старухе, нам лишняя возня не нужна. Я пошел спать, устал…

– Стой, – задержал его Марат. – А ведь вы, господа, не заметили одной существенной детали. Хотя вам она – деталь, я имею в виду, – должна была броситься в глаза, вы же находились с нашей новой Лизой.

– Что за деталь? – заинтересовался Родион.

– Лучше покажу. Минуточку…

Марат вернул запись назад, нашел то место, где Светлана-Лиза писала записку, но и на этот раз ни Родион не заметил, ни Гена. Впрочем, у Гены опухоль мозга, она давит на извилины, те и не работают на полную катушку, если вообще они у него работают, – это исключительно мнение Марата, но не Родиона.

– Опять не видите? – изумленно спросил он. – Какой рукой она пишет? – Оба наклонились к монитору, будто так видимость станет лучше. – Да, левой. Роди, она левша! А наклон? Левши пишут записки с наклоном в другую сторону.

– У нее почерк без наклона, – сказал Родион.

– Без? – пожал плечами Марат. – Ну, может быть, бывает и так… Но это главный прокол, из-за которого мы можем погореть. Не заметить леворукости… Нет, не надейтесь на это. Ладно, вилка-нож, но как только она возьмет авторучку, он заметит.

– Блин! – сдвинул брови Гена. – Левша… И что теперь, Роди?

Родион озадачился, вместо него ответил Марат:

– Хорошо, что сейчас выявилась левизна, подумаем, как ее спрятать.

– «Бабушка, не волнуйся, у меня все хорошо, – читал вслух записку Захар, стоя в прихожей. – Я уехала по неотложным делам, вернусь через пару месяцев. Прости, очень спешу. Светка». Когда вы это получили?

Валентина Петровна ничем не отличалась от бабушек семидесяти лет с большим довеском. Конечно, среди старух ее возраста есть худые, толстые, средних размеров, но общее у подавляющего большинства – не приукрашенная старость. Особенно старость ощутима, когда юность и зрелые годы прошли в трудах, требующих физической отдачи, когда не позволялись послабления, а о достатке не помышляли. Валентина Петровна была взволнована, во время чтения изучала Захара с Михаилом, полагая, что они знают больше, чем она. Как все бабушки, старушка отсутствие внучки воспринимала как катастрофу.

– Час назад позвонили в дверь, а я пока дошла… – волнуясь, отвечала она. – Открыла – никого нет, гляжу – конверт лежит у ног… Разве не странно? Куда это она уехала на два месяца? А тут еще твой вчерашний звонок меня растревожил. В общем, как только я прочла, сразу тебе позвонила. Захарушка, что происходит?

– Если бы я понимал… – проговорился тот, его незаметно для бабушки толкнул Михаил. – Ладно, не переживайте, Валентина Петровна. Раз Светлячок передала записку, значит, у нее действительно срочное дело. Улетела, я думаю… э-э… заменила кого-то на рейсе.

– Почему же не позвонила? – недоумевала она. – Это проще, чем записку…

– Ошибаетесь, – активно вступил Михаил. – Если она попала в мертвую зону, то звонки не поступают. Или у нее труба села, а зарядить негде. Да мало ли куда ее отправили. Вон сколько по всему миру землетрясений, наводнений… Наверняка Светлана улетела со спасателями, будет с острова на остров перелетать. Если честно, я ей завидую.

А Валентину Петровну не так-то легко провести.